В начале XX века Россию потрясла серия дерзких ограблений пароходов. Вооружённые бандиты захватывали корабли, перевозившие на борту крупные суммы денег, и опустошали сейфы. Задержать шайку полиции тогда так и не удалось. Было лишь установлено, что налётами занимались грузины. И вот теперь историки всё больше приходят к мнению: во главе организованной группы мог стоять не кто иной, как будущий глава Советского государства Иосиф Сталин, путём грабежей пополнявший партийную кассу.
Вечером 20 сентября 1906 года пассажирский пароход «Цесаревич Георгий» Российского общества пароходства и торговли (РОПИТ) вышел из Новороссийского порта. Помимо обычной почты на его борту находился казённый груз – государственная документация и мешки с деньгами, которые следовало доставить в Очамчири. Пароход находился близ Сухуми, когда в рубку ворвались люди с оружием. Отобрав у капитана ключ от корабельного сейфа, они выгребли из него 16 тыс. рублей. В это время сообщники бандитов обыскивали каюты пассажиров. «Выстрелами злоумышленники загнали пассажиров третьего класса и команду в помещение третьего класса и заняли выходы. Пассажиры первого класса пытались оказать сопротивление и произвели выстрелы, грабители пригрозили убить находившихся в их руках заложников в лице двух помощников капитана и четырёх матросов», – описывала происшествие газета «Русское слово».
Собрав все ценности в мешки, пираты погрузили их в подошедшие с берега лодки и быстро уплыли. Как позже рассказывал капитан, всего налётчиков насчитывалось свыше 20 человек – многих из них он прежде видел среди поднявшихся на борт пассажиров. Когда спустя несколько часов «Цесаревич Георгий» пришёл в Сухуми, искать налётчиков было уже поздно.
Атаки на «цесаревичей»
Происшествие наделало немало шума – преступлений такого масштаба в империи до того не случалось. Особенно занимал вопрос, кто же решился на столь дерзкий налёт. Одни полагали, что к преступлению могли быть причастны кавказские абреки –
в пользу этого говорил тот факт, что меж собой налётчики общались с сильным грузинским акцентом. Другие считали, что это дело рук революционеров-анархистов. Как бы то ни было, страх перед новыми нападениями основательно поселился в умах. «Ввиду случая нападения на почту на пароходе РОПИТа «Цесаревич Георгий» в настоящее время все почтово-пассажирские пароходы этого общества, совершающие рейсы между Одессой и кавказскими портами, на пути от Новороссийска до Батуми и обратно сопровождаются караулом из шести вооружённых винтовками нижних чинов», – сообщали «Московские ведомости». Однако это не помогло. Спустя год близ Туапсе по той же схеме было совершено ещё одно ограбление, жертвой которого также стал пароход РОПИТа «Черномор». Бандиты заставили пассажиров подняться на палубу и устроили им тотальный досмотр. «Всех обыскали самым тщательным образом, не оставив необшаренными ни одного кармана, ни одной складки платья. Забрали все деньги, часы, кольца, булавки от галстуков, браслеты, бинокли, кресты, шейные цепочки, серьги и пр.», – сообщала о ЧП газета «Кавказ».
Вскоре после революции 1917 года глава меньшевиков Юлий Мартов опубликовал статью, в которой публично обвинил члена нового правительства Сталина в участии в бандитских нападениях, в том числе в ограблении парохода.
Однако не успела публика отойти от шока, как бандитская атака повторилась вновь – теперь уже на Каспии. Около полуночи в каютах парохода «Цесаревич Александр» общества «Кавказ и Меркурий», следовавшего из Красноводска в Баку, началась стрельба. Налётчики, севшие на корабль под видом пассажиров второго класса, арестовали капитана Тяпочкина и потребовали под угрозой смерти остановить пароход. «На ограбленном пароходе «Цесаревич Александр» было 31 человек команды и 253 пассажира. Взято наличными персидскими кранами 4 тыс. рублей. У пассажиров отобрано 2709 рублей, у команды и Тяпочкина – 1400 рублей. Грабителей было 16; все, как передают, грузины», – писало «Русское слово». Как рассказывал капитан, перед тем как сесть в шлюпки, бандиты признались, что это они прежде совершили два ограбления на Чёрном море.
По теме
Проблема дедовщины в российской армии все еще существует, несмотря на тот факт, что срок службы в рядах вооруженных сил сократился до одного года. Это явление обусловлено рядом причин, в том числе, недостаточной профилактикой насилия.
Однако же самое крупное ограбление было ещё впереди. Летом 1908 года в Бакинском порту к уходящему в рейс пароходу «Николай I» подошли трое в полицейской форме. Сославшись на необходимость проверки документов, они поднялись на борт. Дальше следует привычный сценарий: звучат выстрелы, команда сгоняется в трюм. «На нижней палубе находились сейфы, в которых провозили драгоценности из банка Азербайджана в Нижний Новгород и в Москву, – рассказывал доктор исторических наук Моисей Беккер. – Один из налётчиков спокойно приступает к работе. Как позже станет известно, это самый искусный во всей Европе медвежатник по кличке Ахмед. Несколько томительных минут – и неприступный сейф открыт. В руках преступников – 1 200 000 рублей». В переводе на сегодняшние деньги – около 30 млн долларов! Собрав деньги, налётчики привычно прыгнули в катер и скрылись.
Обвинить Сталина в бандитизме пытались ещё в 1918 году
Рассказ Беккера был приведён в документальном фильме «Привет от Кобы», как раз посвящённом участию будущего «отца народов» в «эксах» – операциях по экспроприации, фактически обычных налётах, путём которых пополнялась казна большевистской партии. Именно молодой Иосиф Джугашвили, по его словам, и организовал ограбление «Николая I». Основание же полагать так дала малоизвестная ныне история: вскоре после революции 1917 года глава меньшевиков Юлий Мартов опубликовал статью, в которой публично обвинил члена нового правительства Сталина в участии в бандитских нападениях, в том числе в ограблении парохода. В ответ тот обвинил Мартова в клевете, организовав трибунал. Мартов ходатайствовал о вызове в суд старых кавказских революционеров, готовых рассказать об истории с «Николаем», однако Сталин воспротивился. В итоге лидера меньшевиков признали виновным в преступлении перед трудовой властью, а история с «эксами» оказалась, что называется, «спущенной на тормозах». Всё это дало основание авторам фильма утверждать: «Николая I» «взял на абордаж» именно Сталин.
Однако же, судя по всему, копать стоило глубже. И правда, подозрения возникают сами собой: одинаковые по сценарию ограбления пароходов в одном регионе, банда, состоящая из грузин… Так, в архивах мы раскопали интервью знаменитого писателя Фазиля Искандера, данное им в 1989 году, когда все архивы ещё были закрыты. Как известно, в его романе «Сандро из Чегема» описывается ограбление Сталиным парохода. Совпадение? «В Москву приехал один молодой историк. Он сказал, что у него есть материалы, которые могут меня заинтересовать, – рассказывал писатель. – А потом принёс выписки из газет 1906 года об ограблении парохода «Цесаревич Георгий» (заметьте, речь идёт именно о первом нападении! – Ред.). Было известно, что пароход ограбили некие революционеры. Среди принесённых историком выписок оказалась одна, особенно для меня удивительная, – тайное распоряжение, кажется, полицмейстера города Одессы, где говорилось примерно следующее: «По нашим сведениям, в ограблении парохода «Цесаревич Георгий» принимал участие некий молодой революционер маленького роста, рыжий, веснушчатый, веснушки даже на руках». Это почти точный портрет Сталина».
Похождения «грузинской банды» стали примером для других налётчиков, отчего нападения стали происходить даже на внутренних реках России. В августе 1913 года пассажирский пароход «Пётр» отчалил от пристани станицы Багаевской на Дону. Вскоре в рубку ворвались трое в чёрных масках. Наставив на капитана револьверы, они приказали открыть корабельный сейф, в котором лежало 80 тыс. рублей. Погрузив мешки с деньгами в шлюпку, пираты направились к берегу. Судя по всему, гребцы из них были никакие, поскольку управлять лодкой они посадили капитана «Петра». По пути он незаметно вынул из днища деревянный чоп, отчего шлюпку начало заливать водой. Кое-как лодка смогла добраться до острова, расположенного посередине реки. Пока перепуганные бандиты перетаскивали на землю подмокшие деньги, капитан юркнул в кусты, а затем переплыл на другой берег.
Спустя несколько часов налётчики сами смогли выбраться с острова. Однако к тому времени их уже вовсю искала полиция. Из-за этого речным пиратам пришлось скрываться в степи и при всех своих капиталах мучиться от голода. Потому, когда через трое суток их задержал казачий разъезд, бандиты были почти счастливы.
Великое ограбление
Вся наша боевая дружина, согласно постановлению съезда партии, вынуждена была сдать оружие. После чего мы с Камо выехали в Берлин… за новым оружием. Купленные новенькие револьверы хранились у Ильича в его берлинской квартире. Нам нужно было перевезти их через границу. Дело несложное, но с Камо, как говорится, не соскучишься…
Ленин, его жена и мать ждали нас в квартире. Двадцать новеньких револьверов лежали на столе.
Мы приехали вечером и всю ночь до утра обдумывали, как их провезти в Россию. Большие были споры! Ленин оказался в этом деле профаном. Но все придумала… его мать! Мы с Камо были тогда очень худые. И вдова действительного статского советника аккуратно развесила на наших спинах и на груди, на веревочках, по десятку револьверов. На них мы надели рубашки и пиджаки.
На следующий день два упитанных кавказца шли по Берлину.
На вокзал нас провожала жена Ильича Надюша. Надюша Крупская была тогда еще молода, но очень нехороша собой. Жидкие волосы, суховатая, пучеглазая (у нее были отчетливые признаки базедовой болезни). За эти глаза навыкате она получила партийное прозвище Селедка. Сам Ильич нежно звал жену Миногой. У них не было детей, и Надя болезненно любила кошек. И вот по дороге на вокзал, на наше несчастье, она увидела беленького котенка, сидящего в раскрытом окне особняка. Она простодушно восхитилась:
– Какая прелесть этот котик!
Этого говорить не стоило! Рыцарь Камо подпрыгнул тотчас, причем удивительно высоко, в прыжке схватил котика и, вернувшись на нашу грешную землю, гордо протянул его Надюше – несчастного, жалобно мяукающего:
– Возьми, дорогая, если нравится.
К сожалению, хозяева котика были против. Из дома выбежал толстый бюргер с социал-демократической карикатуры. За ним – жена в папильотках. Поднялся крик, обещали вызвать полицию. Этого мне, обвешанному револьверами, совсем не хотелось. Но Камо… Помню, с каким изумлением он смотрел на кричавших. Он сказал бюргеру:
– Почему кричишь? Мне понравился твой котик, я взял. Если нравится что-нибудь у меня – тоже бери. Вот нравится тебе мой пиджак? Бери. Я что – против?
В припадке обычной своей щедрости Камо совсем забыл про пистолеты под пиджаком. Но, к счастью, я успел схватить его за руку, и мы ограничились извинениями и возвращением котика.
Камо был простодушен до глупости и хитер до мудрости.
Вскоре мы благополучно вернулись в Грузию с оружием для нашего маленького отряда.
Деньги было решено захватить, когда их повезут из почтовой конторы в отделение Государственного банка. Наши люди в банке сообщили: сопровождать деньги будет усиленная охрана – пять казаков, трое городовых, три солдата-стрелка и банковские служащие. Поедут на двух экипажах, повезут двести пятьдесят тысяч рублей в одном мешке.
Это передал нам Коба. Он был в курсе всего, как обычно. Сообщил он и печальное: о готовящемся нападении узнали. Полиция усилила охрану вокруг почтового отделения. Но, к счастью, они не знали главного – где и когда мы нападем…
Нас было всего два десятка. Но у нас имелся филигранно проработанный план Кобы. Правда, в самом начале операция едва не сорвалась. Динамит очень капризен; делая бомбу, надо быть предельно осторожным. Камо же поторопился, и бомба взорвалась. Результат: его помощник убит, у Камо повреждена кисть руки, начал дергаться глаз. Но железный человек сказал:
– Пустяки!
Одиннадцать сорок утра. Полуденный жар привычно плавил город. Коба сидел на площади, в ресторане «Тилипучури» и, как полководец, готовился наблюдать за боем. С ним сидели трое боевиков – резерв.
Я стоял с бомбой на выезде с площади в сторону Солдатского рынка. Как обычно, Коба позаботился об алиби. На этот раз – о моем. За несколько минут до нападения он вызвал хозяина ресторана и шумно и долго скандалил – ругал за плохое вино.
Ближе к полудню Эриванская площадь в Тифлисе всегда полна народа. Пестрая, веселая южная толпа, среди которой разгуливали наши боевики…
Еще в половине одиннадцатого две наши женщины, следившие за почтой, подали условный знак. Это означало, что кассир и счетовод Государственного банка получили на почте деньги и грузят их в фаэтон.
Фаэтон сопровождали два вооруженных стрелка, двое других уселись во втором фаэтоне, который должен был следовать за первым.
Оба фаэтона окружил казачий конвой. После чего сей поезд неторопливо тронулся.
В полдень он проехал вблизи дворца наместника и выехал на Эриванскую площадь. Одновременно на площадь вкатился наш фаэтон, в котором сидел мужчина в форме офицера полиции (Камо).
Поезд с деньгами уже начал сворачивать с площади, когда сверху, с крыши дома князя Сумбатова, наш товарищ швырнул в него разрушительную бомбу. Взрыв получился страшной силы, вылетели все окна во дворце князя и во всех домах в округе. Одновременно началась пальба с тротуаров, в фаэтоны полетели бомбы. Трое казаков конвоя пали замертво, двое городовых улеглись рядом… По тротуару ползали, стонали раненые прохожие. На площади началась паника. Поезд поневоле остановился. И тогда в огне, в дыму наши боевики ринулись в фаэтон. Вышвырнули оттуда обоих стрелков… Но больше там ничего не было. К счастью, Камо понял: ошиблись! Остановили не тот фаэтон. В это время испуганные кони уже мчали прочь с площади второй фаэтон – с деньгами. Тогда Камо, изображая офицера полиции, матерясь и стреляя, погнал свой экипаж за ним.
Коба не зря поставил меня на выезде с площади. Упряжка с деньгами мчала прямо ко мне. И тогда я бросился наперерез и швырнул бомбу под ноги лошадям. Помню: попадали лошади, попадали прохожие… Меня отбросило на мостовую. В грохоте, в дыму Камо и наши ребята ринулись в остановившийся экипаж. Выкинули на мостовую несопро-тивлявшихся, обезумевших от ужаса счетовода и кассира. Вынесли злосчастный мешок. В нем оказались почти все двести пятьдесят тысяч… Не хватало только девяти тысяч, их должны были везти завтра. Передавая мешок из рук в руки, в считаные секунды мы перебросили его в фаэтон Камо. Туда же швырнули контуженного меня – на мешок с деньгами… И помчались прочь. Никогда не забыть мне зверское лицо Камо и то, как он стрелял в упор в появившегося перед фаэтоном казака…
Падает навзничь казак, оторопело наблюдают городовые…
И в следующий миг все исчезло – и мы и фаэтон. Растворились в жарком воздухе…
Добычу сначала хранили у меня под обивкой дивана. Потом переправили за границу нашим. Эти деньги и стали западнею для многих из них.
Купюры были крупные, по пятьсот рублей, и по наивности (неопытности) мы не предполагали, что номера их переписаны. Номера тотчас были сообщены русским и европейским банкам. И наши товарищи попадались при попытке разменять их за границей.
Попался в Берлине и сам Камо…
Русская полиция потребовала его выдачи. Если бы его выдали, наверняка – петля. И вот тогда он совершил самый фантастический из своих подвигов. Симулировал безумие. Он сотворил невозможное. Его проверяли берлинские психиатры, тогда – лучшие в мире. Три года он водил их за нос. Три года они верили и лечили его. И наконец, решив, что он безнадежный, выдали его России для… дальнейшего лечения. Он и здесь симулировал безумие столь же успешно. А пока его лечили, он… бежал!
И я тоже часто вспоминал: уносившийся фаэтон, мертвые казаки, стонущие, изуродованные прохожие… Кровь…
Много крови всюду, где появляется мой друг Коба.
В то время из-за этих проклятых похищенных денег попался и я. Я закупал на них запалы для бомб. После моего провала было решено оставшиеся купюры – почти сто пятьдесят тысяч – уничтожить. Не принесли нам пользы эти деньги в крови…
Вся Европа восторгом исходила, когда товарищ Сталин банки грабил. За что ни возьмется, все у него получается.(с)
Суворов Резун В.Б. "Контроль"
Пожалуй это второй по популярности (после репрессий) из антисталинских мифов. Как же Иосиф Джугашвили (Сталин) из революционера/подпольщика превращается в обычного уголовника. Во многих сообщения некоторые "либерально настроенные" граждане его и называют просто уркой.
Для начала давайте отвлечемся от Джугашвили/Сталина, и внимательно посмотрим на вот этого господина:
Это никто иной как Юзеф Пилсудский.
Вот что пишет вики о его революционной деятельности.
По возвращении в Польшу в 1904 году Пилсудский организовывал партийные боевые группы, активно действовавшие во время революции 1905 года. Деятельность боевых группировок финансировалась за счёт средств, полученных при ограблениях банков и почтовых поездов, в незначительной мере - при так называемых «эксах» (сокр. от экспроприация).
В своих воспоминаниях начальник варшавского охранного отделения П. П. Заварзин называл Пилсудского «исключительным специалистом по организации ограблений поездов, банков, почтовых отделений, а равно террористических актов ». Организованная им в Кракове боевая школа выпускала массами подготовленных убийц и грабителей.
Наиболее известно ограбление почтового поезда на железнодорожной станции Безданы под Вильной 1908 года (200 812 рублей 61 копейка). В 1912 году был избран Главным комендантом Союза стрелков (Стрелецкий союз; Związek Strzelecki) и взял себе псевдоним Мечислав (Mieczysław).
Итог деятельности Пилсудского – обретение Польшей независимости.
Рискнете вы сейчас в Варшаве назвать БОРЦА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
Польши, маршала и основателя Польского государства
– грабителем и уголовником?
Ок. Теперь вернемся к Сталину.
Практически в любом споре/обсуждении от антисталинистов можно услышать про грабителя/уголовника/террориста Кобу.
Правда на вопрос " а сколько собственно банков ограбил Джугашвили" вразумительного ответа получить не удается. В лучшем (для антисталинистов) случае они вспоминают "Тифлисскую Экспроприацию". Других "банков", как правило, не встречается. Но и по Тифлисскому эксу есть пара моментов.
- 1. Экспроприация вовсе не равнозначна ограблению банка в обычном - уголовном - смысле. Деньги полученные в ходе эксов шли не на личное обогащение, а на революционное движение. Откуда, к примеру, брать деньги на создание типографий, выпуск газет, листовок...
- 2. Непосредственное участие Джугашвили в данном эксе не подтверждает даже либеральная вики
В 1906-1907 годах руководил проведением «экспроприаций» (вооруженных ограблений для «нужд революции») в Закавказье. По мнению ряда историков, Сталин был причастен к т. н. «Тифлисской экспроприации» лета 1907 года, в которой под руководством революционера Камо было совершено вооружённое нападение на карету казначейства (похищенные (экспроприированные) деньги предназначались на нужды партии).
Т.е. на деле это не более чем ЧАСТНОЕ МНЕНИЕ РЯДА ИСТОРИКОВ, не подтвержденное документально. У других историков может быть ДРУГОЕ ЧАСТНОЕ МНЕНИЕ, у третьих ЕЩЕ ОДНО. Пока нет документальных подтверждений мнения и остаются мнениями.
Далее в статье по самой "Тифлисской Экспроприации" мы читаем:
Согласно Татьяне Вулих, революционерке, тесно связанной с грузинскими террористами, главным лидером боевой организации был Иосиф Джугашвили. Он не принимал личного участия в ограблениях, но ничто не происходило без его ведома
Т.е. получается, что даже его соратники признавали, что Сталин не принимал личного участия в эксах. И выходит, что ни царская охранка, ни современные, серьезные "обличители Сталина" не в состоянии найти доказательств прямого участия Джугашвили в ЭКСах , но зато форумная обчественность конечно "... лучше всех все на свете знает..." (с). У них все просто и ясно - раз сидел, значит уголовник. А то, что Джугашвили сажали не за ограбления (ну не смогла царская охранка ничего доказать) никого из них не волнует.
Пожалуй, ни один из отечественных политических деятелей не окружён таким количеством мифов, как Иосиф Сталин . Отдельные мифы существуют десятилетиями, даже несмотря на то, что легко опровергаются документально.
Среди самых устойчивых мифов о молодых годах Сталина присутствует и такой — будущий вождь принимал активное участие в грабежах. Версии данного мифа варьируются достаточно широко — согласно наиболее радикальным утверждениям, Иосиф Джугашвили изначально был обыкновенным уголовником, который затем примкнул к революционному движению. Более умеренные сторонники версии о «Сталине-грабителе» настаивают на том, что он руководил налётами, осуществлявшимися для пополнения партийной кассы.
Если отбросить в сторону все измышления, в сухом остатке получится один реальный факт, вокруг которого ломаются копья, — так называемая «Тифлисская экспроприация» 1907 года.
Рекордный «экс» эсеров
К 1907 году первая русская революция пошла на спад. Однако революционные партии продолжали вести активную деятельность, которая требовала немалых финансовых средств.
Источником финансов для революционеров стали так называемые экспроприации, и «эксы» — нападения на государственные банки или учреждения, располагавшие значительными суммами денег.
Отличие «эксов» от классического ограбления заключалось в том, что вырученные средства не использовались для личного обогащения, а шли на партийные нужды — приобретение оружия, обеспечение работы подпольных типографий, организация побегов арестованных соратников.
Подлинными мастерами «эксов» во времена первой русской революции считались представители партии эсеров. Им принадлежит и своеобразный рекорд — 7 марта 1906 года в Москве во время налёта на Купеческое общество взаимного кредита боевики добыли 875 000 рублей, что по тем временам было просто огромной суммой.
К «эксам» в революционной среде отношение было неоднозначным. Если эсеры и анархисты считали подобные действия вполне допустимыми, то в РСДРП шли горячие споры.
Если нельзя, но очень нужно
Российские социал-демократы к тому моменту фактически уже были расколоты на меньшевиков и большевиков, однако формально пытались сохранить единство партии.
Меньшевики были резкими противниками экспроприаций, большевики во главе с Лениным смотрели на этот вопрос иначе.
Лидер большевиков в статье «Партизанская война» осенью 1906 года фактически одобрил подобные действия в сложившихся условия и считал их допустимыми, если они осуществляются в интересах революции.
Тем не менее, V съезд РСДРП, завершившийся в Лондоне в конце мая 1907 года, принял решение о запрещении экспроприаций. Однако решение это было поддержано в основном меньшевиками, в то время как большевики за него не голосовали.
Кроме того, разногласия между большевиками и меньшевиками оказались столь сильными, что вновь сформированный Центральный Комитет партии оказался неработоспособен. В результате большевики сформировали отдельный руководящий центр во главе с Лениным, который запрета на экспроприации не подтвердил.
Группа товарища Камо
Делегатом V cъезда РСДРП был молодой грузинский социалист Иосиф Джугашвили, примкнувший к большевикам. По возвращении на Кавказ в бакинской подпольной печати Джугашвили опубликовал статью, в которой рассказывал о ходе съезда и сообщал, что резолюция о запрете экспроприаций — чисто меньшевистское решение.
В этот период наиболее мощная боевая группа большевиков действовала в Тифлисе. Её руководителем был Симон Тер-Петросян , более известный под партийной кличкой Камо.
Это был настоящий «человек действия», занимавшийся организацией подпольных типографий, транспортировкой оружия для боевых партийных групп, организацией побегов из тюрем. Камо сам неоднократно бежал из заключения, искусно выдавал себя за сумасшедшего, дабы избежать каторги.
К 1907 году боевая группа под руководством Камо имела связь с руководителями большевиков. Непосредственно с Камо контактировал казначей партии Леонид Красин , который отвечал за поиск финансовых источников для нужд большевиков. Именно он дал «добро» Тер-Петросяну на проведение экспроприации в Тифлисе.
Площадь Эриванского в Тифлисе. Фото: Commons.wikimedia.org / Kennan, George
Экспроприация экспроприаторов
Акция готовилась долго и трудно, неоднократно срывалась из-за того, что информация о её подготовке становилась известна полиции.
13 июня (26 июня по новому стилю) 1907 года в Тифлисе кассир Государственного банка Курдюмов и счетовод Головня получили на почте сумму не менее 250 000 рублей (по некоторым сведениям — свыше 300 000 рублей) и, сопровождаемые двумя стражниками и пятью казаками на двух фаэтонах, направились в банк.
Группа Камо атаковала фаэтоны с деньгами в самом центре города, на Эриванской площади, где находился целый ряд государственных учреждений и военный штаб. Это место считалось едва ли не самым безопасным на маршруте перевозки денег.
Фаэтоны и охрану забросали самодельными бомбами и обстреляли из револьверов. Деньги были похищены, а сами нападавшие скрылись.
В результате нападения погибли пять человек — двое городовых и трое казаков, ранения получили около 20 человек, из них 16 человек были прохожими, случайно оказавшимися на месте событий.
В течение первых дней после ограбления власти даже не могли установить, кто стоит за нападением. В первую очередь подозревали эсеров и анархистов, но затем, благодаря агентуре, власти узнали, что акция проведена боевой организацией большевиков.
«Неразменные» 500-рублёвки
Деньги были успешно переправлены распоряжение большевистского центра. Но тут возникли серьёзные проблемы. Дело в том, что 100 000 рублей из захваченных средств были в крупных 500-рублёвых купюрах, номера которых были известны и переданы в российские и европейские банки.
При попытке их размена в зарубежных банках были задержаны несколько большевиков, в том числе будущий министр иностранных дел СССР Максим Литвинов .
Убедившись, что легализовать деньги не удастся, руководители партии приняли решение их уничтожить. Но и здесь случился казус — 100 000 рублей в итоге оказались у... царских властей.
Дело в том, что уничтожить деньги было поручено большевику Якову Житомирскому , входившему в окружение Ленина. Однако Житомирский был по совместительству и агентом царской охранки. Благодаря его помощи в руки властей попали не только деньги, но и сам руководитель боевой группы большевиков Камо, которого арестовали в Германии с оружием и взрывчаткой по наводке Житомирского. Впрочем, Камо в конечном итоге снова сумел бежать.
Что касается Житомирского, то разоблачён он был лишь после Февральской революции, когда архивы охранки попали в руки революционеров. Узнав об этом, Житомирский, находившийся во Франции, отказался возвращаться в Россию и бежал в Южную Америку.
Мемуары отставной революционерки
Ну а при чём здесь Иосиф Сталин? Когда большевик Джугашвили был арестован властями в 1908 году, среди обвинений, предъявленных ему, Тифлисская экспроприация не фигурировала.
О причастности Сталина к Тифлисскому «эксу» написала в мемуарах бывший член РСДРП Татьяна Вулих , в 1920-х годах эмигрировавшая из России. Затем эту же версию стали повторять и другие бывшие революционеры, уехавшие на Запад.
«Верховным же руководителем боевой организации был Сталин. Лично он не принимал никакого участия в предприятиях, но ничего без него не делалось», — пишет Татьяна Вулих.
Но вот какая странность — в мемуарах Вулих довольно подробно рассказывается о членах группы Камо и о самом Камо, об истории Тифлисской экспроприации, но не приводится ни одного факта, который свидетельствовал бы о том, что Сталин руководил подготовкой данной акции.
Иосиф Джугашвили. Фото: Commons.wikimedia.org
Известно, что Сталин был в дружеских отношениях с Тер-Петросяном, более того, именно будущий вождь привлёк его к революционной деятельности. Однако к 1907 году Камо был вполне самостоятельной фигурой, лично встречался с Лениным, поддерживал связь с Красиным.
Вне всяких сомнений, Сталин, как и Ленин, в отличие от меньшевиков, не был противником «эксов». Однако никаких реальных доказательств его причастности к организации и, тем более, к участию в подобных акциях нет.
Тайна, которой нет
У сторонников версии о «грабителе» Сталине есть «убойный» аргумент — вождь замёл все следы, уничтожив компрометирующие документы.
Но тут возникает вопрос: а зачем, собственно?
В советские времена никто не отрицал причастности большевиков к Тифлисской экспроприации, а её главный герой, товарищ Камо, входил в число общепризнанных революционных героев, его биография удостоилась даже кинотрилогии. Более того, не делалось секрета и из того факта, что Ленин одобрил эти действия и высоко ценил Камо.
Оценивать события революции 1905-1907 годов с позиций сегодняшнего дня, объявляя революционеров «уголовниками», нельзя, поскольку такая примитивная оценка той действительности неизбежно приводит к ошибочным выводам. Революционеры не были святыми, но и не были они бесами, как это однажды померещилось классику русской литературы.
Но это уже тема для отдельного разговора. А завершая нынешний, надо сказать, миф о «грабителе и уголовнике» Иосифе Сталине не имеет никакого реального подтверждения, как бы ни досадно для кого-то ни выглядел этот факт.
Мало кто знает, что кровавый палач Русского народа Джугашвили (Сталин) в молодости был настоящим бандитом и уголовным авторитетом.
Почитатели усатого вождя с пеной у рта доказывают, что их кумир перенес нечеловеческими страдания на царских каторгах исключительно за борьбу за благо народное и исключительно по политическим статьям.
Опустим уже, что эти "каторги" были ссылками на вольное поселение в экологически-чистые местности с весьма комфортабельными условиями, выплатами содержания от государства, на которое можно было сытно жить, да ещё и прислугу нанимать.
Товарищ Сталин предпочитал 13-14-летних девочек, которые потом рожали ему бастардов. Во время ссылки в Курейку Туруханского края Джугашвили даже хотели судить за педофилию, но он сбежал. Наверное и тогда в тюрьмах за такую статью не жаловали.
Мало кто их оголтелых сталинистов знает (или хочет знать), что всем известный лидер советского народа был не только серийным растлителем несовершеннолетних, но и самым настоящим бандитом.
Джугашвили (кличка Рябой) являлся главой преступной группировки, грабил банки, занимался рэкетом, воевал с другими бандитскими группировками. Даже братья Нобели, один из которых стал учредителем Нобелевской премии, также оказались жертвами рэкета Иосифа Сталина, заплатив ему 50 тысяч рублей.
Разумеется, бандитом Сталин оказался не просто так.
Это было партийное задание данное лично Ульяновым-Лениным. Ленин придумал подобной деятельности изысканное революционное обоснование, назвав его "экспроприацией".
Для революции нужны были деньги и Джугашвили было поручено их найти. Собралась целая команда из отъявленных головорезов.
Такие личности как Ахмед "медвежатник", Камо "террорист" убивали и грабили, а впоследствии заняли руководящие посты в новом советском государстве.
Налет на пароход "Кавказ и Меркурий"
Это одно из самых известных преступлений. Пароход перевозил деньги государственного банка. Бандиты переодевшись полицейскими пробрались на борт, а позже, перебив охрану и часть команды , вскрыли сейф. После получения денег налетчики ушли в открытое море на подошедшем катере. Было украдено 30 миллионов долларов - гигантская сумма, которая почти в полном объеме была передана руководству РСДРП.
Основателя СССР исключили из партии за убийство полицейских?
26 июня 1907 года на Эриванской площади в Тифлисе группа социал-демократов, руководимая Камо, совершила вооруженный налет на карету с 250 тысячами рублей.
Операция была продумана до мелочей. В 10 часов 45 минут в карету в определенной последовательности бросили несколько бомб. Трое конвойных были убиты, около пятидесяти ранены.
А вот из боевиков никто не пострадал (во всяком случае, так гласит официальная версия. Неофициальная утверждает, что именно в том налете Сталин получил травму, впоследствии приведшую к сухорукости,— ему в плечо врезался фаэтон).
Тифлисский налет едва не сыграл в жизни «отца народов» роковую роль. Вскоре после случившегося Тифлисский (Закавказский) комитет РСДРП, в котором преобладали меньшевики, потребовал исключить участников «экса» из партии. Проведя свое расследование, они пришли к выводу, что Сталин в налете участвовал, и, по некоторым данным, исключили его из партии.
Деньги от тифлисской экспроприации были переданы большевикам. Но их нельзя было использовать: деньги были в пятисотках, которые надо было разменять. В России этого нельзя было сделать, ибо в банках имелись списки номеров. А при попытке разменять пятисотки за границей большевиков арестовали: в руки полиции попали будущий нарком иностранных дел Литвинов, будущий нарком здравоохранения Семашко и некоторые другие. Полиция получила полный карт-бланш, и если бы действовала более энергично, партия большевиков перестала бы существовать
Рэкет у Нобеля
Начиная с ноября 1904 года Джугашвили по приказу РСДРП обосновался в Баку — в городе, который на тот момент был чем-то средним между Чикаго двадцатых годов прошлого века и сегодняшним Дубай.
Нефтяные разработки привлекли сюда множество предприимчивых богачей и авнтюристов. Здесь в одночасье становились миллионерами и так же быстро теряли состояние. Соответственно, нефтепромысловая Мекка кишела криминальными группировками, которые всячески отщипывали от жирного нефтяного пирога. Не удивительно, что большевики решили — местные нувориши вполне могут подкинуть денег на нужды революции. А кто может лучше всего организовать это, если не Сталин?
Согласно официальной версии, Сталин организовывал борьбу по вытеснению меньшевиков из рабочих районов Баку (Балаханы, Биби-Эйбат, Черный город, Белый город) и руководил большевистскими нелегальными и легальными органами и выборами в III Государственную думу. Способы вытеснения политических конкурентов были самые жесткие.
По неофициальной: Рябой сколотил в городе мощную преступную группировку, которая заняла в нем лидирующую роль. Группировка грабила богачей, собирала дань с нефтепромышленников, а если кто-то отказывался платить, грозила поджечь топливные склады.
Некто Расул-заде, с которым Сталина связывали дружеские отношения, вспоминал об одной из таких акций: как-то люди Рябого потребовали у братьев Нобель, один из которых впоследствии стал учредителем всемирно известной премии, заплатить им 50 тысяч рублей. Перепуганные нефтепромышленники наняли охрану в лице гочи — так называли местных бандитов. Те пригласили Сталина на переговоры. Он пришел один, без оружия и в течение пяти минут «сагитировал» братков, которые без лишних слов признали его лидерство и убрались из города. В результате партийная касса местной организации РСДРП пополнилась 50 тысячами рублей.
Не меньшую известность получило и дело, связанное с похищением местного миллионера Мусы Нагиева. Этим «эксом» тоже руководил Сталин. В конечном итоге все завершилось освобождением Нагиева за весьма крупное денежное вознаграждение.
Бакинские уголовники были настолько обескуражены деятельностью группировки Рябого, что решили убить ее лидера. Для этого из Петербурга в 1908 году в баиловскую тюрьму, находящуюся в пригороде Баку, где в то время сидел Сталин, пригласили знаменитого киллера по имени Мешади Кязым. Однако сокамерники, среди которых были несколько известных уголовников, сумели отговорить киллера от убийства: удивительно, но в переговорах с киллером участвовал и тот, кто в свое время «пострадал» от деятельности Рябого. Так что Сталин пользовался среди уголовников непререкаемым авторитетом, и они прекрасно понимали, что такое убийство нарушит баланс криминальных сил и приведет к новым жестоким столкновениям.
После восьми месяцев тюремного заключения в январе 1908 года молодого революционера, по воле партии ставшего криминальным авторитетом, выслали на два года в Сольвычегодск. Но он несколько раз бежал из ссылки и приезжал в Баку: по-видимому, «экспроприация» была поставлена на широкую ногу, а Сталин имел такой авторитет, что, даже находясь в заключении, имел возможность собирать дань для нужд партии. Но от жестокого криминального опыта он уже никогда не избавится: напротив, Сталин жестоко отомстит тем, кто сделал его уголовником. Возможно, именно поэтому вся «ленинская гвардия» была уничтожена к 1937 году.
Надежные «лица»
«Интеллигентный» выпускник Казанского университета товарищ Ленин недалеко ушел от организатора «эксов» Рябого. Вот что он писал по поводу «экспроприаций»: «…надо все это устроить так, чтобы ответственность ни в коем случае не падала на нашу партию. Организуйте отдельный отряд боевиков-экспроприаторов и поставьте во главе его вполне надежное лицо, человека, который скорей умрет, чем откроет правду в случае ареста.
Если отряд провалится, мы от него отречемся и объявим, что отряд действовал самозванно и самочинно, без нашего разрешения. Иначе мы действовать не можем, так как вся эта меньшевистская слякоть съест нас живьем в случае провала».
«Слякоть» не съела: наоборот, «надежное» лицо съело и меньшевиков, и большевиков, и половину страны в придачу. Это лицо съело бы и самого Ильича, но тот спрятался за надежными стенами Мавзолея.
