• Сильное яканье (произношение звука [а] в первом предударном слоге после мягких согласных на месте гласных неверхнего подъёма независимо от гласного, находящегося под ударением): сяло, сястра, тярять, няси и т. д.
• Распространение сочетаний -ый, -эй в соответствии -ой: злый, рыю, мыю; злэй, рэю, мэю и т. д.
• Цоканье (совпадение аффрикат /ч / и /ц / в [ц] )
• Произношение ў в конце слова и слога: дро[ў], ла́[ў]ка и т. д.
• Совпадение окончания творительного и дательного пад. мн. числа: пойдём за грибам
• Образование существительных мн. числа при помощи окончания -ы: лесы, домы, глазы и т. п.

Диалектологическая карта 1965 года

Область распространения

Ареал Псковской группы говоров занимает западную часть среднерусских акающих говоров , охватывая в основном территорию Псковской области , кроме её крайней северной и крайней южной частей, а также примыкающие к ней небольшие территории Новгородской и Тверской областей . На севере и востоке псковские говоры граничат с другими среднерусскими говорами - Гдовской группы , Новгородскими и Селигеро-Торжковскими . На юге граничат с говорами Западной и Верхне-Днепровской групп южного наречия . А на западе соседствуют с областями распространения эстонского и латышского языков . Говоры Псковской группы также распространены на западном побережье Чудского озера среди русских старообрядцев Эстонии .

История

Основой формирования современных псковских говоров был, сложившийся на территории Псковского средневекового государства , древнепсковский диалект , на его языковых особенностях сформировались многие отличительные черты говоров Псковской группы. В целом формирование северной и восточной границ Псковской, как и обособление от неё Гдовской группы говоров , произошло сравнительно поздно в XV-XVIII вв.

Псковские диалектные особенности свидетельствуют о древних преобразованиях в системе языка и тесных языковых контактах славянского (кривичского) населения с народами, говорящими на балтийских и финно-угорских языках .

Особенности говоров

Псковская группа говоров разделяет все диалектные черты, присущие всем западным среднерусским говорам в целом, а также западным среднерусским акающим говорам , в том числе характерные для более западной их части, при этом имея собственные, присущие только этой группе, черты. В пределах распространения псковских говоров различаются языковые особенности западной и восточной (с переходными к Селигеро-Торжковским говорами) частей территории. Часть диалектных черт объединяет псковские говоры с соседними говорами белорусского языка .

Диалектные явления, общие для всех псковских говоров

Фонетика

В области фонетики для псковских говоров прежде всего характерна такая отличительная особенность как сильное яканье , редукция гласного у и совпадение его с ъ в заударных слогах и во втором предударном слоге: о́к[ъ]н` (окунь), го́л[ъ]б` (голубь), за́м[ъ]жем (замужем); р[ъ]кава́ , м[ъ]жики́ и т. д., произношение фонем т" - д" с сильным свистящим призвуком (дзеканье): [т’с"]ихо (тихо), [д’з"]ен` (день) и т. п., произношение мягких фонем с" , з" (а изредка и твёрдых) с сильным шипящим призвуком: [с’’]ем` (семь), [з’’]ел’о́ной (зелёный) и т. п.

Морфология и синтаксис

Распространение форм творительного пад. ед. числа с окончаниями -ей , -уй у существительных жен. рода, оканчивающихся на мягкий согласный: гр’а́з[ей] , гр’а́з"[уй] (грязью) и др. Данное явление в основном распространено в южных районах Псковской группы. Совпадение форм творительного и предложного пад. ед. числа прилагательных - местоимений с ударным окончанием -им (-ым ): в молоды́м , в каки́м и т. п. Наличие словоформ йон - именительный пад. ед. числа местоимения 3-го лица муж. рода; йону́ (изредка ону́ ) (её) - родительный и винительный пад. ед. числа местоимения 3-го лица жен. рода. Распространение форм повелительного наклонения бежи́ (беги), бежи́т’о (бегите). Наличие основы с гласным е в формах настоящего времени глаголов типа рыть и мыть : м[э́]йу (мою), р[э́]йу (рою) (диалектная черта юго-западной диалектной зоны).

Диалектная черта, распространённая также в Новгородских говорах : Сказуемое - несогласуемое страдательное причастие в форме муж. рода: коса́ заплетён , я́годы на́бран .

Диалектные черты, распространённые также в Гдовской группе говоров : Наличие глагольных форм 3-го лица без окончания -т , возможных в ед. числе у глаголов I и II спряжения, а во мн. числе у глаголов II спряжения: йон нес"[о́] (он несёт), де́ла[йо] (делает), йон сид[и́] (он сидит), хо́д"[а] (ходит); йоны́ сид"[а́] (они сидят), хо́д"[а] (ходят) и т. д. Распространение парадигмы настоящего времени глагола мочь в следующем виде: мо[г]у́ , мо́[г]еш , мо́[г]ут .

Лексика

Диалектные явления западных псковских говоров

(собственные языковые черты и черты, связывающие западные псковские с другими говорами): Формы именительного пад. мн. числа с ударным -а от существительных жен. рода с мягкой основой: дерев[н’а́] (деревни), зеле[н’а́] , лоша[д’а́] (лошади), пут"[а́] , пустош[а́] и т. д., связывающие западные псковские с гдовскими говорами . Словоформа свекро́вка в именительном пад. ед. числа (явление северной диалектной зоны), формы сравнительной степени с суффиксом -о́ше : сладо́ше , крепо́ше и т. д.

Диалектные явления восточных псковских говоров

Произношение слова пшеница со вставными гласными: п[а]шени́ца , п[ъ]шени́ца , (данная черта связывает восточные псковские говоры с южнорусским наречием). Распространение страдательных причастий жен. рода: вы́дадена , отда́дена и т. д.

Говоры старообрядцев Эстонии

Также как и все псковские говоры в целом, говоры старообрядцев характеризуются диссимилятивным аканьем и сильным яканьем ; наличием второго полногласия ([нав’ар’о́х] (наверх), ст[о́]лоб , смер"[о́]тушка и др.); а также наличием протетического гласного в формах прошедшего времени глагола идти́ ([и́]шла , [и́]шли ); заимствованиями в лексике из эстонского языка (му́рник - каменщик и др.) и прочими диалектными чертами .

Напишите отзыв о статье "Псковская группа говоров"

Примечания

1. К. Ф. Захарова, В. Г. Орлова. Диалектное членение русского языка. М.: Наука, 1970. 2-е изд.: М.: Едиториал УРСС, 2004
7. Дурново Н. Н. , Соколов Н. Н., Ушаков Д. Н. Опыт диалектологической карты русского языка в Европе. - М ., 1915.
8. / Под общ. ред. С. П. Толстова . - М .: Наука, 1964. - С. 149.
9. , с. 96.
13. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров. М., 1970
16. О. Г. Ровнова. О современном языке староверов Западного Причудья. Очерки по истории и культуре староверов Эстонии. Тарту, 2004

См. также

Ссылки

Литература

1. Русская диалектология, под редакцией Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой, М.: Наука, 1964
2. Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Захарова К. Ф. и др. Русская диалектология / Под ред. Л. Л. Касаткина . - 2-е изд., перераб. - М .: Просвещение , 1989. - ISBN 5-09-000870-1 .
3. Касаткин Л. Л. // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН. - М .: Наука, 1999. - С. 90-96 . (Проверено 19 апреля 2012)
4. Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части СССР. Под ред. Р. И. Аванесова и С. В. Бромлей, вып. 1. Фонетика. М., 1986; вып. 2. Морфология. М., 1989; вып. 3, ч. 1. Лексика. М., 1998
5. Псковский областной словарь с историческими данными. Л.; СПб., 1967-2005. Вып.1-17
6. Ковпик В. А. ИЗ ИСТОРИИ БЕЗУДАРНОГО ВОКАЛИЗМА ПСКОВСКИХ ГОВОРОВ //Древняя Русь. Вопросы медиевистики . 2005. № 1 (19). С. 92-95.

Говоры раннего формирования Севернорусское наречие Западные севернорусские говоры Межзональные говоры Восточные севернорусские говоры Среднерусские говоры Западные среднерусские Окающие Акающие Восточные среднерусские Окающие Акающие Южнорусское наречие Западные южнорусские говоры Межзональные говоры А Центральные южнорусские говоры Межзональные говоры Б Восточные южнорусские говоры Говоры позднего формирования Севернорусского типа Среднерусского типа Южнорусского типа Другие говоры Группы говоров по классификации 1915 года Диалектные зоны Темы, связанные с русскими диалектами Диалектные единицы Другие темы Примечания : ¹ в диалектологической карте русского языка (1965, сост. - К. Ф. Захарова, В. Г. Орлова) не рассматриваются в числе говоров раннего формирования

Отрывок, характеризующий Псковская группа говоров

– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.

Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m"est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n"avez pas le droit de faire d"armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d"une campagne. Rompez l"armistice sur le champ et Mariechez a l"ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n"avait pas le droit de le faire, qu"il n"y a que l"Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l"Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n"est qu"une ruse.Mariechez, detruisez l"armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L"aide de camp de l"Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n"ont pas de pouvoirs: celui ci n"en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l"Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.

В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».

Невозможно познать историю, культуру народа без познания языка. Язык сохраняет и передает накопленное людьми знание. Язык позволяет многое рассказать о народе, о его отношениях с другими народами; язык позволяет иногда приоткрыть и собственные тайны. Язык народа реализуется через его речь. Значит, каждый носитель языка через свою речь ответственен за судьбу всего языка.

Это может показаться или странным, или надуманным: неужели речь каждого из нас (образованного или совсем не образованного; взрослого, или ребенка, или современного молодого человека; живущего в городе или на селе…) влияет на судьбы «великого и могучего» русского языка? Оказывается, для выяснения специфики русского языка мало знать только литературный язык, современный литературный, родоначальником которого по праву считают А. С. Пушкина, но который начинал складываться, формироваться задолго до А. С. Пушкина. В становлении национального русского языка, его письменной разновидности большую роль играли, например, и псковские писцы, создавшие памятники разных жанров, в частности, хозяйственные переписные, приходно-расходные и прочие книги, прежде всего в стенах монастырей (в декабре прошлого года в пединституте на кафедре русского языка Е. В. Ковалых защитила кандидатскую диссертацию о языке хозяйственных книг Псково-Печерского монастыря ХVII века, показав роль псковской писцовой школы в формировании норм письменного литературного языка ХVII века).

Необходимо знать и понимать неоценимую роль народной некодифицированной речи. Необходимо знать, как говорили и как говорят на севере и на юге России, как говорят архангелогородцы и как говорят псковичи; чем курско-орловская речь отличается от московской и т.д. Надо знать диалекты, народные говоры. Вот почему и сейчас просвещенное человечество преклоняет голову перед В. И. Далем, инженером, врачом, моряком, но человеком, прославившимся тем, что всю жизнь собирал русские народные слова и оставил после себя бесценный «Толковый словарь живого великорусского языка».

Мы живем в окружении уникальных псковских говоров, знать и понимать которые тоже необходимо, поскольку они сохранили своеобразные ответы на многие вопросы филологов, историков, даже археологов. Благодаря таланту профессора Б. А. Ларина, который, по словам академика Д. С. Лихачева, «был самым образованным лингвистом нашего времени», было обращено самое пристальное внимание на псковские говоры. И вот уже более полувека большой коллектив лингвистов Ленинградского (С.-Петербургского) университета и Псковского пединститута бережно собирает, хранит, исследует и фиксирует материал псковских говоров в выпусках уникального Псковского областного словаря с историческими данными. Сотрудничать с нами, участвовать в совместных диалектологических экспедициях, знакомиться с богатейшей Картотекой Псковского областного словаря, которая давно уже представляет национальное достояние, хотят диалектологи, историки языка, филологи широкого профиля, даже писатели из разных городов России, других стран (Белоруссии, Украины, Прибалтики, Норвегии, Швеции, Голландии, Польши, Германии…). Почему? В чем секрет псковских говоров?

Лаконично, но очень содержательно сказал об этом Б. А. Ларин: «Народная речь Псковской области представляет большой интерес в международном плане, не говоря уже о ее исключительном значении для историков и диалектологов русского языка, так как она отражает тысячелетние связи и культурный обмен русского населения с тесно примыкающими народами прибалтийско-финской группы, с латышами и литовцами, а также с белорусами» (Псковский областной словарь. Вып. I. Л., 1967. С. 3).

Отечественные и зарубежные диалектологи пристально изучают и фонетику, и морфологию, и синтаксис, и словообразование, и лексику псковских говоров, отмечают устоявшееся и новое в их составе. В Кадастре «Достопримечательные природные и историко-культурные объекты Псковской области» (Псков, 1997) мы в содружестве с З. В. Жуковской, опытным и блестящим диалектологом, представили основные черты псковских говоров по тем историко-культурным зонам, которые были определены прежде всего географами и которые строго не соответствуют диалектному членению псковской территории. Однако общая картина современных псковских говоров оказывается убедительной.

Так называемые псковские говоры не являются монолитными, есть различия по ряду районов в области соответствующих языковых особенностей. Некоторые примеры.

Говоры Гдовского, Плюсского, Струго-красненского районов (Северная зона) характеризуются типичными северорусскими чертами: оканьем (различением безударных гласных звуков [А] и [О] после мягких согласных (пЯтак, сЕстре ). Однако элементы аканья медленно, но последовательно проникают и в говоры северной части Псковской области. Носители окающей системы не сразу воспринимают чуждый им принцип аканья и поэтому появляется звук [О] вместо закономерного звука [А] (тОкая, кОкая, Офтобус, трОва ).

В заударных слогах с утратой звука [j] наблюдается стяжение гласных (белА кофта, в новУ семью, синЕ море ).

Удивительна следующая особенность: сохранение древнего, дописьменного, праславянского звука [К] в начале корня перед гласным [Е] , возникшим из праславянского звука «ять» (*е) . Поэтому известны такие слова: Кветы смёрзли ; Яблоня Кветёт (ср. литературное цветы, цветет); Кедить молоко (ср. общерусское цедить).

Есть особенности и в формах слов: в дательном и творительном падежах множественного числа употребляется одно окончание – АМ (идти за грибам – к грибам; ходить за ягодам – к ягодам ). В гдовских говорах, в отличие от многих русских говоров, звук может отсутствовать даже в окончании третьего лица множественного числа у глаголов первого спряжения (Старики иду , т. е. «идут»; Оны там давно живу , т. е. «живут»).

Одна из наиболее ярких синтаксических особенностей говоров псковского севера – это употребление деепричастных форм со связкой быть в значении сказуемого, передающего предпрошедшее действие (совершенное ранее другого действия): Зацым-та был прибекши какой-та мальцышка . В Гдовском районе зафиксирована форма именительного падежа множественного числа в роли прямого дополнения от названий животных, рыб, птиц: Ён волки видафшы; Мы и судаки ловили, и шшуки .

Лексика – наиболее подвижный пласт речи, наиболее легко воспринимаемый собирателями, исследователями. Лексика позволяет собрать такой материал, который хорошо укладывается на специальную лексическую карту. Кафедра русского языка Псковского пединститута совместно со многими вузами России под руководством Института лингвистических исследований Российской академии наук работает над Лексическим атласом русских народных говоров и составляет карты для Лексического атласа Псковской области. И, конечно, бросается в глаза, что на севере Псковской области есть слова крупеник, картофельница, похлебуха или хлебанина для названий соответствующего жидкого первого блюда, в отличие от крупянка, гульбениха, подкрошка в более южных районах области. Или: кротовина для названия кучки земли, нарытой кротом, в отличие от кротина . Только в Гдовском и Плюсском районах отмечены слова межвежаха, межвежоныш (с корнем медвед«-), моросичка («мелкий дождь«) и образования от корня бог – в прилагательных (и даже глаголах), обозначающих свойство бодливости у животных (бык богастый, богливый, богальный; Корова забогала мальчика ).

В южных районах области (Бежаницком, Локнянском) отмечены формы дательного и предложного падежей множественного числа с окончаниями -ОМ , -ОХ у существительных типа кость, лошадь: Малец к лошадём пашол ; На лошадёх паехали; Людём помощи не было . Такое же окончание возможно и у существительных типа конь: Сидели на конёх; Балтовки канём давали .

Такие особенности говоров - следы древних преобразований в системе языка. И в то же время, как указывал Б. А. Ларин, псковские диалектные особенности – это свидетельства тесных языковых контактов славянского (считается, кривичского) населения с населением других языковых семей или групп.

Многовековым соседством с угро-финскими языками, где не различается звонкость и глухость согласных, объясняется, что псковские говоры северной части области тоже не различают звонкие и глухие согласные перед гласными или перед сонорными звуками: Пулка (вместо булка); вляБаться в грязь (вместо вляпаться); выБучить глазы (вместо выпучить).

Прекрасный лингвист, ученица Б. А. Ларина, многие десятилетия работавшая на кафедре русского языка, С. М. Глускина сделала ряд серьезных научных открытий, изучая и современные псковские говоры, и памятники псковской письменности, отразившие живые для своего времени фонетические явления. Так, в псковских говорах появляется звук [Х] на месте закономерного звука [С] (мяХо «мясо«, подпояХался ~подпоясался«). Исследовательница объясняет это неразличением свистящих и шипящих звуков на псковской территории еще в древности: видимо, такие звуки смешивались в каком-то общем звуке. Неразличение звуков могло быть у окраинской части славян (кривичей – предков псковичей) в результате древних контактов с балтийскими и финно-угорскими языками (в эстонском языке, например, известны только свистящие звуки и неизвестны шипящие), поэтому у древних псковичей преобладание свистящего звука. Отсюда и своеобразное псковское произношение Шосна «сосна«; уЗжнали «узнали« и Суба «шуба«, Заних «жених« преимущественно в районах Нижневеликорецкой зоны (Печерском, Псковском, Палкинском) и в Гдовском районе (Северная зона). Поэтому может быть мена звуков [C] и [Ш] на [Х] : сполоХнуть «сполоснуть«, куХнуть «куснуть«; веХать «вешать«, скаХывать «скашивать«. Это распространяется и к югу, и к востоку (Порховский, Дновский, Себежский, Невельский районы). Так современное состояние звуковых явлений приоткрывает древние языковые процессы и показывает контакты народов.

Даже в кратком очерке об особенностях псковских говоров нельзя не сказать о таком уникальном явлении в псковских говорах и частично в новгородских (в их современном состоянии и в древней фиксации по памятникам, в частности, в новгородских берестяных грамотах), как случаи Кедить «цедить«, Кеп «цеп«, Кевка «цевка (в ткацком стане)«. Вероятно, и до С. М. Глускиной замечали такие явления, так как примеры были зафиксированы и при сборе материалов для Диалектологического атласа русского языка. Но только С. М. Глускина объяснила это тем, что предки псковичей, пришедшие сюда через территорию балтов до древнего общеславянского изменения звука *К в звуке *С (т. е. [Ц]) перед особым гласным звуком «ять» , не пережили этого процесса, будучи оторванными от остального славянского мира территорией других народов. Сохранился звук [К] в корнями, касающихся важных понятий о труде. А. А. Зализняк, известный московский ученый, независимо от С. М. Глускиной, много лет спустя, открыл подобное явление в новгородских берестяных грамотах, но, признав первенство «первооткрывателя» за С. М. Глускиной, предлагал назвать этот уникальный фонетический факт «эффектом Глускиной» и ввести изучение его в учебники истории русского языка. Нам приходилось выступать и писать о том, что, хотя сейчас есть попытки опровергнуть такое объяснение корней кеп- , кед- , кев- и найти обоснование современной фонетической (норвежский славист Я. Бьёрнфлатен), все они оказываются менее доказательными, чем решение С. М. Глускиной – А. А. Зализняка. Тем более, что археологические данные подтверждают древнее взаимодействие славянских и неславянских культур (см. работы известного археолога, знатока славянских древностей В. В. Седова).

Интересно и такое явление в псковских говорах, как еГЛа «ель«, привеГЛи «привели«, поскольку сочетания , балтийских языков, с которыми вступали в контакт носители псковского диалекта, «спроецировались» на сохранившиеся у предков псковичей древние славянские сочетания *dl, *tl (привели ср. древнее *привеДЛи ). Под влиянием балтийских сочетаний это проявилось в своеобразных псковских сочетаниях [ГЛ] , [КЛ] в жизненно важных для носителей говоров словах и топонимах: ср. деревня ЕГЛино (вместо возможного Елино; на территории западных славян в Европе есть, например, название селения Yedla , т.е. «ель«).

Справедливо замечание А. С. Герда, знатока и псковских говоров, известного специалиста по лингвогеографии, регионалистике, что история диалектных явлений не может быть решена на материале только одного диалекта: необходимо брать явление в широком сопоставлении. Не только живые факты, но и свидетельства письменности помогают восстановить отдельные стороны истории языка. И Пскову, его говорам повезло: сохранились не только многочисленные памятники письменности, но и записи в прошлом псковской речи иностранцами. Б. А. Ларин писал: «В более выгодном положении, чем другие, находятся также говоры псковские и новгородские как по обилию исторических документов, так и по сведениям иностранцев, чаще, чем в других городах, торговавших в Новгороде и Пскове и сохранивших больше сведений о своих усилиях овладеть речью псковских и новгородских купцов, ремесленников и властей» («Разговорный язык Московской Руси»). Для истории псковских говоров большое значение имеет Разговорник, составленный немецким купцом Т. Фенне в Пскове в 1607 году, а также найденный в Кракове Словарь-разговорник XVI века Т. Шрове, предположительно составленный на Северо-Западе Руси. Живая речь, зафиксированная в разнообразных фразах, отражение таких особенностей, которые могли быть замечены только чуткими к языку людьми, от природы одаренными лингвистическими способностями, - ценные свидетельства о языке прошлого. Народная русская речь в записях иностранцев – это своеобразный мир познания русского языка. «Старославянский язык», «Общее языкознание», «Основы филологии», «Введение в этнолингвистику», «Основы ортологии». Разработала и читает курсы по выбору, касающиеся проблем словообразования, фразеологии, синтаксиса, морфологии.

С 1962 г. руководит студенческим научным лингвистическим кружком. Ежегодно курирует студентов в экспедиционной работе по сбору диалектных сведений для «Псковского областного словаря», «Лексического атласа русских народных говоров».

Член редколлегий ряда изданий: «Лексический атлас русских народных говоров», археологический сборник, Вестник Псковского государственного университета, «Псковский областной словарь с историческими данными» и др. Член комиссии по исторической лексикологии (первоначально при Институте русского языка РАН, затем при СПбГУ). Почетный член Ученого совета ПсковГУ.

Награждена рядом грамот (министерства образования РФ, Совета Федерации); имеет почетное звание «Заслуженный работник высшей школы», является Отличником народного образования.

Сфера научных интересов : фразеология, история русского языка, диалектология, лингвогеография. Опубликовано свыше 200 научных работ.

О Словене, Русе и их сестре Ильмере
Беловежа, откуда пришли Псковские Кривичи, Псковский говор

Се трябо няшiа
о се дене iмЪхомь
яко Оце нашiа
О по Нестьем брезi
i оу РосiЪ грде iмяще бяшут
I се Руштi iдьша от БЪлыВяже
i од Росiе о Непре земЪ
i тамо Кые утворе грд Кiев
I се соуколiще
Поляны Древляны
Крвiще i Ляхъве
на кущу Руську
I ста Русiцi...
Отрывок из Влескниги Дощ.33 Вот, треба наша в эти дни есть, как и у Отцов наших. На Нестьем берегу и у Роси грады имеются. И вот Русичи пошли от Белой Вежи и от Роси на Непрскую (Днпровскую) землю, и там Кий создал град Киев. И собрались вместе Поляне, Древляне, Кривичи и Ляхи в кучу Русскую и стали Русичи
Беловеж (польск. Białowieża; белор. Белавежа) - на Бельской равнине, на реке Наревка -левом притоке реки Нарева (бассейн Западного Буга, хотя в 1962 году указом правительства Польши было постановлено, что это Буг впадает в Нарев, а не наоборот). Нарев - правый приток Вислы. Исток Нарева в Беловежской пуще. Название Нарев ср. с Нарва, Неретва, Нерис, Нерль, Неро, Нара.
***
Многие исследователи, касаясь вопроса о происхождении северных восточнославянских племен, в том числе кривичей, считают, что кривичи и словене появились в Приильменье и на Псковщине в результате простого расширения славянской территории путем постепенного продвижения славянского населения на север из области Среднего Приднепровья. Однако эта гипотеза не находит подтверждения в археологических материалах. Область Верхнего Поднепровья, судя по последним археологическим разведкам на Смоленщине, до последней четверти I тысячелетия н.э. оставалась неславянской, в то время как севернее в бассейне р. Великой и в верховьях Западной Двины уже жили кривичи. Таким образом, область расселения кривичей середины I тысячелетия н.э. оказывается отрезанной от остальной территории расселения славянских племен. Приходится отрицать возможность продвижения кривичей на Псковщину через области Верхнего Поднепровья, так как здесь вплоть до последней четверти I тысячелетия н.э. не обнаруживается продвижение каких-либо групп населения.
Подчеркивая территориальную обособленность кривичей середины I тысячелетия н.э. от других восточнославянских племен, устанавливаемую по материалам археологии, нельзя не обратить внимания и на диалектологическую обособленность псковской группы говоров древнерусского языка. Вполне вероятно, что эта обособленность псковских говоров восходит именно к тому времени, когда кривичи жили обособленно от других восточнославянских племен.
Связь современных диалектов восточнославянских языков с диалектами древнерусского языка не вызывает возражений, так как основные диалектные особенности современных восточнославянских языков обнаруживаются уже в памятниках древнерусской письменности XII-XV вв. Дискуссионным является вопрос о том, отражают ли диалекты современных восточнославянских языков племенные диалекты или же они целиком являются продуктом эпохи феодальной раздробленности. Однако в данном случае нет смысла вторгаться в рассмотрение этой сложной темы, так как сторонники происхождения современных диалектных групп восточнославянских языков от областных говоров периода феодальной раздробленности делают исключение для псковской группы говоров. Вот что пишет по этому поводу Р.И. Аванесов, последовательный сторонник теории позднего происхождения современных диалектов восточнославянских языков: «На основании показаний письменных источников, относящихся к территории Пскова, древние псковские говоры выделяются весьма ярко, в особенности по ряду характерных черт узкого чисто псковского значения, не соотносительных с чертами диалектных различий в обще-восточнославянском масштабе... Характерно, что территория псковских говоров, как она определяется данными современной диалектологии, совершенно не совпадает с территорией Псковской земли XIV-XV вв. Это указывает, вероятно, на то, что образование их особенностей не связано по времени с формированием Псковской земли. Можно полагать, что специфические особенности древнего псковского говора, отразившиеся в псковских памятниках XIV-XV вв., сформировались в более раннюю эпоху» .

Рис. 2. Археологические памятники кривичей и диалектологическая карта восточнославянских языков. I - археологические памятники псковских кривичей второй половины I тысячелетия и начала II тысячелетия н.э.; II - археологические памятники смоленских и полоцких кривичей; III - области расселения словен новгородских поданным археологии; IV - диалектологические границы по карте Московской Диалектологической комиссии; 1 - псковская группа говоров; 2 - говоры северо-белорусские; 3 - новгородские говоры; 4 - средне-великорусские говоры; 5 - говоры переходные к южно-великорусские па белорусской основе.
Сопоставление современной диалектологической карты восточнославянских языков с картой археологической (рис. 2) показывает, что абсолютное большинство археологических памятников псковских кривичей с середины I тысячелетия н.э. до XIII в. расположено на территории распространения псковских говоров. Если нельзя говорить о полном совпадении археологических и диалектологических границ, то можно говорить о том, что общие контуры территории распространения псковских говоров начала XX в. были намечены еще в конце I – начале II тысячелетия н.э. Иными словами, вслед за лингвистами, полагающими, что формирование группы псковских говоров восходит к более раннему времени, чем XIV-XV вв. можно считать, что псковские говоры древнерусского языка восходят к племенному наречию псковских кривичей.
Одной из характерных черт восточной и южной групп славянских языков, в отличие от западной группы, признается потеря зубных в первичных сочетаниях «dl», «tl», «dn», «tn», восходящих к общеславянскому языку. В отличие от всех других говоров древнерусского языка, древнепсковский говор сохранил сочетания «dl» и «tl», хотя и в несколько измененном виде – «Г» и «К» перед окончаниями причастий прошедшего времени – «ли» («блюглися», «привегли», «на конь оусегли» и т.п.) .
Объяснению этой особенности древнепсковского говора посвятили статьи два крупнейших языковеда начала XX в. – А.А. Шахматов и А.И. Соболевский. А.А. Шахматов в своих лингвистических построениях опирался на гипотезу, согласно которой в Восточной Европе до расселения восточных славян жили ляхи. Сохранение зубных в сочетании с шепелявостью в псковских говорах, по его мнению, являются остаточными явлениями древних ляшских поселенцев . В настоящее время гипотеза А.А. Шахматова не может удовлетворять ни археологов, ни лингвистов, ни историков, так как не подкрепляется никакими фактическими материалами.
Подчеркивая сходство вышеуказанной особенности древнепсковского говора с польскими наречиями, А.И. Соболевский считал, что «Г» и «К» на месте древних «Д» и «Т» восходят к тому времени, когда в глубокой древности (во всяком случае до выпадения «Д» и «Т» перед «Л») эти говоры соседили друг с другом и с балтийскими племенами .

Рис. 3. Схема движения кривичей на Псковщину. 1 - восточнобалтийские племена; 2 - древнейшие районы расселения кривичей в бассейне р. Великой и в верховьях Западной Двины; 3 - область, откуда пришли кривичи на Псковщину (стрелками показаны направления движения кривичей).

Рис. 4. 1 - курганные могильники, в которых раскопаны длинные насыпи с зольноугольной прослойкой и основании; 2 - курганные могильники, в которых раскопаны длинные насыпи с ритуальными кострищами; 3 - могильники с еще неисследованными длинными курганами.
Предложение А.И. Соболевского находит подтверждение в археологических материалах (рис. 3 и 4). Кроме очерченной на карте Н.Н. Чернягина территории распространения длинных курганов, эти памятники известны еще в одном районе – в смежных областях Польши и Западной Белоруссии (бассейн верхнего Немана и Буга, междуречье Буга и Вислы) . К сожалению, длинные курганы этой территории еще не подвергались раскопочным исследованиям.
Валентин Седов (канд. диссер. «Кривичи и словене» 1954). Кривичи. Советская Археология (СА), 1960(1), с.47-62

Собираясь в путешествие по России, изучите этот небольшой разговорник - тонкости перевода «с русского на русский» в некоторых областях нашей Родины могут вас всерьез озадачить [инфографика]

Фото: RUSSIAN LOOK

Богатство языка - в его многообразии. Русский в этом плане действительно «могуч». И если все наслышаны о питерских «поребрике» и «парадной», то пермское «керкать» и кировское «пазгать» реально ставят приезжих в тупик! Понимания ради совместно с региональными редакциями «КП » (от Краснодара до Владивостока ) мы и задумали этот русско-российский словарь. В нем вы найдете «перевод» необычных местных словечек на всем понятный, литературный язык.

А если какие-то локальные слова мы незаслуженно обошли вниманием, ждем их в комментариях. Так наш разговорник станет еще более «живым» и полезным для всех россиян!

КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА

Ученые считают, что бороться с региональной разговорной речью вредно и бессмысленно

Наши региональные корреспонденты собрали приличный урожай необычных слов. Помочь нам разобраться в этом богатстве мы попросили Анатолия Баранова , профессора кафедры лингвистической семантики Института русского языка им. Виноградова .

Вы очень разные слова собрали. Диалектизмов, кстати, не так много. Есть жаргонная лексика, но в основном это регионализмы. То есть различные территориальные варианты русского языка (регионализмы используются всеми жителями региона в отличие от диалектных слов, которые чаще употребляет население сельской местности - авт). Например в Сибири вместо слова «пристройка» говорят «пристрой». Или взять «поребрик» - это слово из южного диалекта, которое оказалось в Петербурге и используется в северной столице для обозначения тротуара. Это пример того, как диалектные формы могут фиксироваться как формы территориальные. А проездной на метро или любой другой вид транспорта в Петербурге назывался «карточка». Это тоже специфическая вещь характерная для этой местности.

Каким образом эти слова выжили в условиях, когда в учебных заведениях кино, литературе, в СМИ культивируются единые нормы?

Дело в том, что территория на которой живут люди, говорящие по-русски, очень велика. Несмотря на то, что информационные и транспортные средства позволяют сокращать расстояние, есть различные области, которые сильно удалены от центра: Сибирь, Дальний восток... Они по-разному заселялись. На этих территориях разные условия социального, культурного, природного и бытового характера. И очень часто для этих сфер используются специфические слова. Так возникают территориальные варианты языка.

- Нужно ли на местах как-то с этим делом бороться?

Что вы, ни в коем случае! Собственно, это и невозможно. Конечно, есть литературный русский язык, но он используется в своей сфере. А те слова, о которых идет речь, являются частью разговорного языка своего региона. Люди четко различают эти две сферы: «поребрик» никто в официальной речи использовать не будет. Причем я и другие исследователи считаем, что региональные различия касаются не только лексики, но и синтаксических конструкций. Но совершенно неправильно говорить, что с регионализмы это уродование русского языка. Наоборот это потенциал для его развития. Потому что языку необходимо иметь какие-то источники, резервы из которых можно черпать слова, конструкции и морфемы, чтобы отражать новые явления и процессы.

Алтайский край

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Начнем с Алтайского края. Тут (впрочем, как и во всей Сибири ) привычный нам прозрачный файл называют... «мультифорой» . Вероятно, это от латинского «Multifora», что переводится как «имеющая много дырок». Или же просто от названия компании «Multifor», которая активно продвигала свою продукцию за Уралом . Как бы там ни было, не пугайтесь, услышав это необычное слово.

Зато пугайтесь, если вы: а) женщина и б) вас назвали «выдергой» . Так тут говорят только по отношению к врединам. «Викторией» здесь и в других сибирских городах называют все виды садовой клубники.

«Лывой» местные называют лужу, «гомонком» – кошелек, «кулёмой» – медлительного человека, «ёжиками» - тефтели, «толченкой» - картофельное пюре, «шанежками» - булочки, «пимами» - зимнюю обувь, а «околотком» - район населенного пункта.

Если же вас спросят, «чего растележился?», значит, упрекают в медлительности. А вот звучным словом «хиус» тут окрестили пронизывающий ветер.

Башкирия

Фото: Анна ЛАТУХОВА

«Полный аптраган !» - колоритная фразочка, которую любят использовать в Башкрии. «Аптраган» – здесь говорят вместо приевшихся «кошмар», «капец» и прочих синонимов всем известному нецензурному слову. Происходит от башкирского глагола «аптырарга ». Переводится как «быть в затруднении, замешательстве, недоумении».

Тут же вас могут пригласить на «сабантуй» . Вообще-то так называется башкирский и татарский праздник плуга, которым заканчиваются все весенние сельскохозяйственные дела. Но в другое время года – чего же хорошему слову зря пропадать? Вот и используют «сабантуй» в значении «сборище», «толпа».

В Башкири и Татарстане также часто используют «айда» в значении «давай, пошли». Это от тюркского глагола «гнать», «понукать», «торопить».

Брянская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Брянщина граничит с двумя государствами - Украиной и Белоруссией . А потому местный диалект - это «гремучая» смесь русских, украинских и белорусских языков, щедро приправленная профессиональным жаргоном старинных и нынешних народных умельцев.

Вот, к примеру, беспорядок тут нередко называют «гайном» , овечью шерсть, из которой делают («валяют») валенки - «вовной» , свеклу - «бураком» (бураком или буряком этот овощ называют во многих южных областях России , в Белоруссии, Польше и на Украине), лук - «барабулей» , самогон - «гардеманом» , а борщ - так и вовсе «сморщом» .

«Махотка» – это на Брянщине небольшой глиняный кувшинчик, «скрыготник» – поезд. Мужчину здесь могут назвать «чузом» , деревенского жителя - «валетом». А если хотят обидеть, то скажут «шмурак» (тот же «дурак»). Ежели помириться надо, могут использовать фразу «клопот» . Это что-то вроде «ну и ладно!» И будьте аккуратны, неместных жителей тут могут назвать «лохами» . Обижаться не стоит... Лучше выучите эти слова - сойдете за своего!

Отметим, что большинство приведенных слов - из языка брянских шаповалов .

Владивосток

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Перейдем к Дальнему Востоку. Во Владивостоке , к примеру, часто ходят в «чифаньки» . Это китайские забегаловки и кафе.

А обычное для нас слово «срастить» здесь используется в необычных значениях. Срастить можно джинсы в магазине («достать, найти»). А можно не сращивать, о чем мы тут толкуем (в значении «понимать»).

Слово «маякнуть» значит «дать знать». К примеру, вас могут попросить «маякнуть», когда освободитесь. А если вас попросят «втарить» по пути газету, то речь идет о покупке. Хуже, если вам скажут не «шибаться» . Это значит, что вас подозревают в безделье. Или не «исполнять» (может значить «выпендриваться).

«Очкурами» во Владивостоке называют труднодоступные места, отдаленные районы города, «шуганью» - что-то страшное, «зусманом» - холод, «чайками» - любителей халявы, «набкой» - набережную.

Слово «фонарно» здесь используют в значении «очень просто», а «уматно» - «смешно, отлично». Если вам тоже нравятся владивостокские словечки, то местные жители пожали бы вам краба («жму краба» - это «жму руку»).

Волгоградская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Волгоградская область на местные словечки ну очень богата! Да и забавные они тут. К примеру, сушеную грушу многие волгоградцы (в основном, пожилые) называют... «дульками» . Старожилы еще часто говорят: «Отрежьте мне колясочку колбасы». Слово «колясочка» в данном случае означает – кусок. А раннюю селедку (весеннюю) тут открестили «заломом» . И чтобы уж закончить разговор о еде, скажем о распространенном в Волгограде слове «каймак» . Оно не волгоградское, пришло в эти края с Кавказа , но прижилось в регионе. «Каймак» – это запеченная в духовке или печке сметана.

А спинку кровати здесь называют «грядушкой» ! Часто волгоградцы могут рекомендовать вам не лезть «по кущарям». Не пугайтесь. «Кущари» означают кусты, густые заросли или темное страшное место, которое лучше обходить стороной. То есть, добра вам желают, а не просто странными словами стращают...

Чисто волгоградское слово – «растыка» . Так называют неуклюжего человека, у которого все валится из рук. А пучок, в который женщины часто собирают волосы, в Волгограде называют «куля» . Причем в разных районах даже по разному делают ударение: на юге говорят кУля, а вот в северных районах это уже кулЯ.

Ижевск

Фото: Анна ЛАТУХОВА

«Идти по туда, по сюда» - так могут вам объяснить дорогу в Ижевске . Спокойствие! Все очень просто для понимания - надо лишь убрать предлог «по». Так и к знаменитому Монументу дружбы народов доберетесь.

Слово «однёрка» в Ижевске используется в значении «один», «единица». Изначально так называли трамвай, который ходит по маршруту № 1. Но потом прижилось.

«Каганькой» («кагонькой») тут называют младенца или грудного ребенка. Слово произошло от простонародного «кага» (пермское) - дитя, младенец.

Забавным словом «кутешата» («кутята») тут зовут щенков. Скорее всего, произошло от слова «кудлатый».

Не менее забавным «мака» называют малышей или милых людей. Это такой комплимент. Еще одна похвала - «чеберистый» (значит - красивый, замечательный, яркий). А если услышите «дай-ка я тебя полюбаю!», все - вы покорили чье-то сердце. «Полюбать» – обнять, поцеловать, проявить ласку.

И даже маленькие бутылочки со спиртосодержащей жидкостью в Ижевске окрестили умильным словом «фуфырик» (обычно так просят в аптеке бутылочку с «Настойкой боярышника»).

Удачи тут желают фразой «давай ладом» (ударение на второй слог). Это что-то типа «ни пуха, ни пера».

Еще один интересный момент. В Ижевске вместо «почему» используется слово «зачем». В данном случае удмуртский язык повлиял на русский – в удмуртском слова «зачем» и «почему» - однокоренные, поэтому не принципиально, какое из них использовать. Поэтому не сильно удивляйтесь, если услышите: «Зачем-то я вас не узнала на улице...»

Иркутская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

В Иркутске непривычных для жителей европейской России слов много! Часть из них совсем древние, тюркского происхождения (тут ситуация схожа с Уфой и Казанью ), потому что первыми жителями Сибири были тюркоязычные народы. Часть осталась от первых русских переселенцев. Часть – от бурятского населения. Есть и совсем свежие варианты. Например, «автозимник» (дорога для проезда зимой), «шанхайка» – рынок, где торгуют китайцы и киргизы. И относительно недавние, с войны – взять хотя бы ругательство «японский бог!» (используется, когда что-то не получается).

Здесь же, как и в Татарстане , в ходу слово «айда» в значении «пойдем» (от тюркского әйдә). Плохого человека в Иркутске могут обозвать «страминой». Если вы шумного скандалите, то вас попросят не «бурагозить» . Если истошно кричите - не «базлать» . А вот если скажут: «Хватит «пластаться» , то это в каком-то смысле комплимент. Значит, вы много работаете.

Забавно, но если в Иркутске вас пригласят «чаевать» , то не думайте, что в гостях вас просто напоят чаем. Нет, «чаевать» тут значит «обедать». А если скажут, что приедут к вам в гости «обыденкой», то не стоит беспокоиться, куда дорогого гостя спать класть. «Съездить обыденкой» значит - ненадолго, за один день.

«Задами» тут называют окраины. «Стайкой» - хлев. «Верхонкой» - рабочую рукавицу, «вехоткой» - мочалку. А простой кочан капусты носит в Иркутской области гордое название «вилок» .

Если же вам предложат «позы» , не фантазируйте. Это просто блюдо бурятской кухни, отдаленно напоминающее пельмени. А «горлодер» - не ругательство, а острый соус из помидоров, перекрученных с чесноком.

Кировская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Кировская область давно славится своим дивным вятским диалектом. Тут и манера произносить звуки, и расставлять в словах ударения - все другое! Ну и, конечно же, специфичные вятские словечки присутствуют.

Среди самых популярных на Вятке слов - «баско», «баский». Это значит, красиво, красивый или хорошо, хороший. В Кирове привлекательная девушка вслед слышит восхищение: «Какая баская !» А вот если барышня ветреная, непостоянная, ее тут с осуждением назовут «посикушкой» .

Слово «пазгать» (ударение на второй слог) на Вятке употребляют в отношении детей, которые быстро и без остановки бегают, носятся. «Ссопеть» - значит быстро съесть что-то (имеет осуждающую интонацию). «Веньгать» - это ныть, приставать, выпрашивать что-то у взрослых. А «маракаться» - выпендриваться во время еды.

Если же жители Вятки захотят вас поругать, но не сильно, то могут сказать: «Ты еще тот ноготь!». Ругательство тут, конечно же, «ноготь» (ударение на первый слог).

Краснодарский край

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Наше лингвистическое путешествие по России привело в теплую и уютную Кубань .

«Синенькие» – так на юге часто называют баклажаны. Звучное прозвище овощ получил просто благодаря своему сине-фиолетовому цвету.

«Гарбузом» местные жители называют тыкву. Это украинский вариант названия плода. Называют его на Кубани так, потому что основа многих местных диалектов украинский язык. Ведь в крае проживает немало выходцев из Незалежной.

«Жердела» - это абрикос. Это исконно кубанское название данного фрукта. Образовано от слов «жердина», «жердь». Как правило, жерделами называют висящие на длинных ветвях мелкие плоды. А «абрикоса» – тот же абрикос, только с особенностями местного произношения. По словам исследователей, в женском роде название фрукта жители употребляют для удобства. Таким образом, им легче делить слово на открытые слоги.

Красноярский край

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Собираясь в Сибирь , господа, учтите - говорить «что» тут даже неприлично. Хотите, чтобы вас признали за своего? Чокайте! А если вас не поняли, оппонент не согласен или вы не понимаете его логику, гордо «отрежьте» в ответ классическим сибирским «чо к чему» .

А если хотите придать рассказу динамику, используйте выражение – «тоси-боси» и синонимичное ему «тырым-пырым» . Вот просто для связки слов.

Как и во многих городах Сибири, красноярцы вместо «мочалки» используют «вехотку» . А «маечка» тут - это маленький полиэтиленовый пакет, «плечики» – вешалка для одежды, «стайка» – сарай, «шоркать» – тереть.

Россиян, особенно из Санкт-Петербурга , смущает и еще одно здешнее устойчивое выражение «булка хлеба» , подразумевающее «одна буханка хлеба». Для питерцев булки – это белый хлеб.

Кстати, красноярские студенты и преподаватели занятия в вузе называют «лентами» . Почему не «пара »? Лингвисты пожимают плечами. Тем более, что в соседней Хакасии говорят исключительно «пара». И вот что еще любопытно, «лента» используется на Украине , к примеру, в Днепропетровске . Есть и другие словечки, которые являются общими для красноярцев и украинцев. Существует народное предположение, что словарный запас сибиряков в середине прошлого века пополнили выпускники вузов Украины, приехавшие на комсомольские стройки.

Нижегородская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Самобытный нижегородский говор можно услышать теперь, разве что, в селах и деревнях. Но даже те слова, в которых местные жители не видят ничего особого, приезжих могут поставить в тупик.

Вот, например, фраза: «Чай, успею». Столичный гость подумает, что кто-то просто не спешит выпить чая. Тем временем, слово «чай» в значении «надеюсь, наверное» давно стало лакмусовой бумажкой – слышишь его от человека и понимаешь, что он из Нижнего. Произошло оно от устаревшего глагола «чаять» - надеяться, ожидать.

Слово «уделать» имеет разные значения в разных уголках нашей страны. Например, в Великом Новгороде , с которым все время путают Нижний, «уделать» используют в значении «испортить, испачкать». А нижегородцы вполне могут попросить вас «уделать телевизор». То есть «устроить, наладить, починить».

Или вот еще фраза: «Представляешь, Лид, купили диван, а он не убирается!». Любой москвич потеряет дар речи: что же это за чудо техники такое – диван, который сам наводит порядок. Но любой нижегородец ему объяснит, что дело вовсе не в фантастических талантах местных инженеров, а в том, что огромный диван не помещается на типовой кухне в 9 квадратных метров. Здесь слово «убираться» используется в значении «уместиться во что-либо».

А если вы выйдите на улицы Нижнего Новгорода с кастрюлей на голове , то не удивляйтесь фразе «ляховский какой-то». Дело в том, существует поселок Ляхово . Прославился он когда-то колонией для душевнобольных. Колония постепенно превратилась в Нижегородскую областную психоневрологическую больницу. А среди жителей Нижнего слово «ляховский» закрепилось как синоним помутнения рассудка.

Омская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

А вот, допустим, вы в Омской области. Приехав посмотреть на Успенский собор, срочно оскорбитесь, если вас спросят: «Ты чего? С первой линии, что ли?». Потому что «с первой линии» значит «дурак». Дело в том, что в Омске на улице Куйбышева (после нее идет 2-я Линия, а 1-й Линии нет) находится областная психиатрическая больница.

А вот если вам предложат «поорать», лучше соглашайтесь. «Орать» – омский синоним слова «смеяться». Такое местное переосмысление слова - тайна, покрытая мраком.

Между тем, любой смешной, забавный момент, фразу здесь называют «сливой» (а иногда еще и «коркой»). Со «сливой» ситуация чуть понятнее. Бытует мнение, в этом значении слово пришло в обиход омичей из теплых краев, где «сливовый» иногда используется в значении «красивый».

Еще одно интересное местное слово - «чойс» . Так в Омске называют любую лапшу быстрого приготовления. Просто первой на местный рынок попала продукция китайского производства «Choice». Вот и прижилось...

Пермский край

Фото: Анна ЛАТУХОВА

На суровом Урале странных слов - туча! Есть даже целый словарь «По-пермски говоря» . В нем собраны почти три сотни слов и выражений, отличающих пермяков. Приведем лишь некоторые из них.

«Аргаться» в Перми значит ссориться, ругаться, скандалить. «Барагозить» – шалить, безобразничать. «Варегой» называют варежку (как-то без нежностей у них...) Но вот подбородок окрестили ласково - «чушкой» .

«Вожгаться» - это возиться, долго что-либо делать. Со схожим значением слово «мохать» - медлить. «Зюргать» – шумно прихлебывать при еде или питье. А «керкать» – кашлять.

На щавель здесь говорят «кислица» , круглую булочку с толченой картошкой окрестили «шаньгой» , а пирожки с мясной начинкой - «посикунчиками» .

Интересно, что слово «всяко» в Перми выступает синонимом «конечно» (в значении утверждения и согласия).

Напрячься можно, если вас назовут «Дунькой с Бахаревки» . Это выражение употребляется для описания странной, ненормальной, имеющей экзотический внешний вид барышни.

Псковская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Если вы поедете в Псковскую область, не пугайтесь, услышав в знакомых словах вместо привычной «ч» букву «ц». Тут даже присказка такая бытовала «от Опоцки три верстоцки и в боцок один скацок…». А еще здесь очень сильно влияние белорусских, латышских, эстонских языков. Почему? Да потому что с этими странами Псковская область граничит. Мешок псковичи частенько зовут «торбой» , а петуха «пеуном» - все это слова из белорусского языка.

На болотах здесь собирают «журавину» – клюкву. Слово, как это не покажется странным, произошло от устаревшего уже эстонского kuremari (в переводе - «журавлиная ягода»).

А еще одну ягоду псковских лесов называют «гонобобель» или «пьяница» . Речь идет о голубике. Считается, что «пьяницей» ее называют из-за богульника, среди которого ягоду собирают. А слово «гонобобель» появилось от «гоноболь» - тот же богульник способен вызывать головную боль и головокружение.

Псковские бабушки своим внукам сами вяжут «диянки» . Так называют варежки. Произошло это слово от глагола «надевать».

Самарская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Каждый уважающий себя самарец ежедневно произносит кучу непонятных жителям не от города сего слов. Например, «курмыши» . Это далекое место, трущобы. Словечко произошло от названия одноименного поволжского татарского городка Курмыши, всех жителей которого в XVII веке приказом царя выселили на вечное жилье в Корсунь, и городок разом опустел и превратился в заброшенное место.

Еще тут можно встретить слово «лытки» по отношению к икрам ног. И «гомонок» - о кошельке. Впрочем, слово «гомонок» и в Сибири можно услышать нередко. Есть версия, что оно пошло от «гомона» - звука, который издавал кошелек, когда в нем несли мелочь.

Санкт-Петербург

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Про особенности речи петербуржцев, пожалуй, все наслышаны достаточно. Поэтому приведем лишь несколько важных пояснений. Вот, к примеру, слово «бадлон» (допускается бодлон и банлон). Не будем вас томить - это просто тонкие свитера с высоким горлом. В Москве их часто называют водолазками. В Советском Союзе мода на них пришла в 60-е. И первыми в СССР такие свитера завезли ленинградские фарцовщики. На ярлычках тогда стояла надпись «100% ban-lon» (банлон - название материала). К 80-м годам «банлон» видоизменился до «бадлона». Со временем близость к первоисточнику по всей стране утратила свое значение и в ход пошли другие названия. Но петербуржцы сохранили верность оригиналу.

А теперь о «поребрике» . Пожалуй, никто из москвичей и петербуржцев вам точно не скажет, где находится место между двумя городами, где бордюр (разделительный камень между тротуаром и проезжей) превращается в поребрик. Но у строителей есть точный ответ, чем отличаются эти слова. Поребрик - если камень устанавливается ребром и образуется ступенька. Бордюр - если вкапывается боковой частью кверху так, что ступенька не образуется. Принципиальной разницы в смысле этих слов нет, но в Петербурге прижился именно поребрик, а вот москвичи заимствовали французское слово.

Что касается «парадной» . Напомним, в царские времена главный вход в дом назывался парадной лестницей. Со временем второе слово отпало и осталась просто парадная. Петербуржцы уверены, что слово «подъезд» абсолютно неправильное. Оно используется, но обозначает место на улице, по которому можно подъехать к дому. Ведь подъезд находится только снаружи - внутри дома проехать нельзя - ни на карете, ни на машине. И если вы зайдете в дома в историческом центре Петербурга, сразу поймете, что эти роскошные лестницы язык просто не повернется назвать подъездом. Это самые что ни на есть парадные.

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Перейдем к загадочному Сахалину . На местный язык, естественно, оказала влияние близость к Азии .

К примеру, лапшу на Сахалине называют смешным словом «кукса» . Это блюдо корейской кухни, сами корейцы произносят его как «кукси». А дальневосточники слово адаптировали и теперь применяют по отношению к любой лапше быстрого приготовления. Так что особо не округляйте глаза, если вас тут спросят дружелюбно: «Куксу будешь?»

Еще одно словечко – «аргамак» . Это обычный снегокат: лыжи, сиденье и руль. На такой агрегат для катания с горок могут поместиться два человека. Но стоит учесть, что двигателя в нем не предусмотрено, так что тащить обратно в гору 7-килограммовые сани придется на себе.

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Одно из популярных в Тамбове словечек - «колготиться» . Значит суетиться, беспокоиться. Приезжим это старое русское слово уши режет. Как и его производные. Здесь, к примеру, вас могут спросить: «Что ты колготной такой?». Или покритиковать: «Вот колгота!»

Также в Тамбовской области могут девушку могут обозвать «колчушкой» , если она рассеянная, неопрятная или невоспитанная. Изредка можно услышать и слово «тепляк» . Так говорят о теплом ветре.

Хабаровский край

Фото: Анна ЛАТУХОВА

На Дальнем Востоке часто можно услышать слово «чуни» . Это сапоги без подметок. Пользуются ими, как правило, охотники. Потому что они теплые, удобные и при ходьбе по лесу бесшумные.

«Пятьминуткой» в Харабовском крае называют слабосоленую икра горбуши, кеты или нерки. Делается она сразу после потрошения рыбы. Икра заливается круто соленой водой и через пять минут деликатес готов!

А «вжик» тут говорят на обычный овод. Прозвали его так за то, что он гоняет летом коров и скотину: «вжик под хвост попал»!

«Чифанька» у местных - это любая забегаловка или кафешка, где можно быстро перекусить. Производное от китайского слова Чи Фань (кушать).

Фото: Анна ЛАТУХОВА

В суровом городе и слова суровые. К примеру, швабру тут называют «лентяйкой» . Как вы понимаете, о хозяйке, которая мыла пол не нагибаясь, в Челябинске делают определенные выводы.

«Полуторкой» тут окрестили однокомнатную квартиру, обязательно с кухней и санузлом. Челябинские филологи так и не смогли выяснить, откуда пошло такое слово.

А «зеленка» – это документ на право владения собственностью. Дело в том, что раньше эта бумага была только зеленого цвета, отсюда и слово. Кстати, сейчас документ печатают и на желтой, и на розовой бумаге, но уральцы все равно называют его «зеленкой».

Фото: Анна ЛАТУХОВА

«Отдайся!» - могут вас попросить в Ярославле . Не бойтесь, никто на вас не претендует. Здесь эта фраза безобидна. И значит просто «отойди, отодвинься». Так что - лучше «отдайтесь».

Местные жители также говорят «баллон» на трехлитровую бутылку, «проранка» - на петлю в одежду, «мослы» - на крупные кости, «расхолодка» - на кипяченную воду, которой разбавляют горячий напиток.

Слово «баламутить» в Ярославской области используется в значении сбивать с толку, «замуслявить» - взять грязными руками, испачкать, «загавриться» - закашляться, поперхнуться во время еды.

Смеяться тут можно «впокатуху» . Это значит громко, безудержно, до упаду. А если вам хотят ответить согласием на какое-то предложение, то используют фразу «дык-да» . Такой колоритный синоним слова «конечно».

А как говорят у вас? Оставляйте под статьей свои комментарии. И мы с удовольствием дополним наш словарь!

С 2011 г. в Пскове ежегодно проводится фестиваль «День скобаря» (1 октября). В преддверии праздничной даты мы решили вспомнить о происхождении и традициях фестиваля, а также рассказать об этимологии понятия «скобарь», своеобразии псковского характера, и, конечно, о псковских говорах – потрясающе интересном и уникальном явлении в истории русского языкознания.

«Псковский говор – не диалект, а самостоятельный язык, а скобари – нация»

(Владимир Винк, Великие Луки)

Издавна Псков славится своими святынями, пейзажами, историей и культурой, интересными традициями и обычаями, и еще – мастерством кузнечного дела. Именно ему посвящается ежегодный фестиваль «День Скобаря» , который проводится на территории историко-этнографического центра «Псковский кузнечный двор».

Так сложилось, что фестиваль не организовался в прошлом году, в 2018 и 2019 гг. планируется возрождение и продолжение его традиций. А продолжать поистине нужно и важно!

Тематически праздник берет свое начало в истории Псковского края, который на протяжении многих веков славился кузнечным мастерством. Практически в каждой псковской семье был кузнец. По легенде, «скобарями» назвал псковичей Петр I после того, как не смог разогнуть скобу, выкованную местными кузнецами. Тогда по приказу царя псковские мастера начали изготавливать скобы для строящегося флота России.

Однако значимость понятия кроется не только в его историческом происхождении, скобарь – это, прежде всего, характер. И, несмотря на то, что к слову «скобарь» у жителей Псковщины отношение неоднозначное, в большинстве своем бытует мнение, что оно имеет положительную семантику.

«Одна часть населения гордится самоназванием («я, мол, природный скобарь»), - пишет корреспондент газеты «Псковская правда Александр Донецкий, - другая предпочитает вообще не употреблять это словцо, приравнивая его к слову «жлоб», ибо известно, что в других регионах России «скобарями» кличут хамоватых, невоспитан-ных людей. Что, согласитесь, обидно. Кто как не скобари столетиями стояли на западной границе и защищали Русь от немцев, поляков и прочих шведов?».

Действительно, никто ведь за всю историю не взял Псков в открытом и честном бою, не вошел в священный «Дом Святой Троицы » . Дело не только в том, что Псков силен мощью лучшей в Средневековой Европе крепости. Сила скобаря – в твердости Православного Духа, его глубинного, искреннего, народного верования. Скобарь – это кремень, он славится крепостью, смелостью и упорством своего характера. «Не так крепки стены, как крепок дух Псковский!», - говорится в истории славного города.

Вспоминая героические страницы древнего Пскова, один из русских писателей Леонид Федорович Зуров подчеркивал мирный характер псковичей: «Не было в Пскове желания войны, ради войны, пскович и улюбили в мире со всеми жить добре. В договорах были искренни, чистосердечны и просты, сказывали правду. И славна всегда была в Пскове крепкая любовь к своему родному, политому кровью краю. Любовь возвела без усилий чудный град, окруженный стенами, довершенный Детинцем и увенчанный златыми соборными куполами».

Об этом же говорят в своих стихотворениях псковские поэты Станислав Золотцев и Ирина Яненсон:

С детства знаю, что пскович - не ангел,
каменист бывает он и хмур.
Только ни на Кубе, ни на Ганге
не встречал я солнечней натур.
Я людей чуднее и упрямей
не встречал ни в джунглях, ни в Твери.
Я собой останусь только с вами,
братья и сестрички - скобари!

(С. Золотцев «Землякам», отрывок)

Прозвался скобарём за силу
Петром Великим неспроста;
Известен был на всю Россию
Скобарь - всем, верящим в Христа.
Известен был и иноземцам,
Своим стремленьем победить:
Литовцам, азиатам, немцам,
Что Русь хотели покорить.
Горяч, надёжен, импульсивен,
Он предан Родине навек,
Слегка упёрт, чуть-чуть наивен,
Но, в общем - добрый человек.

(И. Яненсон «Скобарь», отрывок)

О крепости и доброте псковского характера писали многие, даже те, кто не являлся коренным псковичом. Вспомним Льва Васильевича Успенского, у которого есть повесть «Скобарь» из цикла «Записки старого скобаря», где за живыми узорчатыми зарисовками быта, нравов, характеров Псковщины встают неповторимые, невыдуманные картины времени и вырисовывается собирательный образ «скобаря», причастность к которому писатель с гордостью носил всю свою жизнь.

Лев Успенский бывал на Псковщине, некоторое время проживал в д. Щукино Локнянского района, о чем вспоминал: «Я уже ссылался, и впредь не раз сошлюсь на топонимию крошечного, но очень мне дорогого клочка русской земли – бывшей Михайловской волости Великолукского уезда Псковской губернии. Там, в чудесных древле обжитых местах, я жил в детстве и юности. Там каждое озеро-глушанек, каждая деревнюшка знакомы и памятны мне куда б о л ь ш е, чем свои пять пальцев »…».

Об этом удивительном человеке и о Псковской земле в его судьбе можно прочесть в статье современного великолукского краеведа и писателя Владимира Винка «Скобарь – это звучит гордо!».

«Все «скопское» у нас не наносное, оно у нас в крови, привнесенное в нее с молоком матери, - говорит Владимир Иванович, - А поэтому не сиюминутное, а вечное, от которого даже если захочешь избавиться, во веки веков не избавишься, как бы ни старался».

Особенно это касается уникальных псковских говоров , знать и понимать которые необходимо, поскольку они сохранили своеобразные ответы на многие вопросы филологов, историков, даже археологов.

Я пойду по утреннему Пскову,

Паровозной улицей пройдусь

И потоку мирному людскому

Широко, по-свойски улыбнусь.

Нравятся мне утренние лица,

Разговор неспешный у ворот.

Тот уже «ушедши» спозаранку,

Тот, «поевши» наскоро, спешит.

Парня повстречала псковитянка –

И в словах знакомые нам «ши».

Псковом прохожу, развесив уши,

Две старушки разговор ведут:

- Мой-то внук из армии «вернувши».

- А вот мой «попавши» в институт...

Те слова еще не отзвучали

И который век свое берут!

Ими провожали и встречали,

С ними на свидание идут.

И шуршат, как камешки на море,

Как на речке в осень камыши,

Наши «ши» в народном разговоре –

Весело,

занятно,

от души.

(Владимир Половников «Псковский говорок»)

Настоящей сокровищницей сведений о псковичах и их речи является «Псковский областной словарь с историческими данными» , выпускаемый лексикографами Межкафедрального словарного кабинета им. проф. Б.А. Ларина Санкт-Петербургского государственного университета совместно с преподавателями Псковского государственного педагогического университета. На сегодняшний день вышло 26 выпусков словаря, работа по составлению следующих изданий непрерывно продолжается.

Псковские говоры - явление в истории языкознания уникальное, они представляют собой древнейшую группу говоров, берущих свое начало в XIII-XIV вв. и сохраняющих свое единство и целостность на протяжении последующих веков до наших дней. Территориально они расположены на границе с другими восточнославянскими, а также балтийскими и финскими языками, и, конечно, имеют свои особенности даже в пределах Псковского региона.

Лариса Яковлевна Костючук, профессор кафедры русского языка Псковского педагогического университета, долгое время работающая над составлением словаря, отмечает, что «псковские говоры не являются монолитными, есть различия по ряду районов в области соответствующих языковых особенностей».

Так, в Гдовском, Плюсском, Струго-красненском районах (Северная зона) говоры характеризуются своеобразным оканьем. Тем не менее, и сюда медленно, но верно проникают и элементы аканья. Поэтому в разговорах гостей жителям этих районов области не сразу удается привыкнуть к чуждому им принципу аканья, поэтому появляется звук [О] вместо закономерного звука [А], например: тОкая, кОкая, Офтобус, трОва.

Еще одной особенностью говоров этой территории является так называемое стяжение гласных, которое образовалось в результате утраты звука [j], например: белА кофта, в новУ семью, синЕ море.

Есть особенности и в формах слов: в дательном и творительном падежах множественного числа употребляется одно окончание – АМ (идти за грибам – к грибам; ходить за ягодам – к ягодам). В гдовских говорах, в отличие от многих русских говоров, звук может отсутствовать даже в окончании третьего лица множественного числа у глаголов первого спряжения (Старики иду, т. е. «идут»; Оны там давно живу, т. е. «живут»).

Однако, особенно интересными, по мнению Л. Я. Костючук, являются лексические особенности псковских говоров. Так, на севере Псковской области есть слова «крупеник», «картофельница», «похлебуха» или «хлебанина» для названий соответствующего жидкого первого блюда, в отличие от «крупянка», «гульбениха», «подкрошка» в более южных районах области. Или: «кротовина» для названия кучки земли, нарытой кротом, в отличие от «кротина» . Только в Гдовском и Плюсском районах отмечены слова «межвежаха», «межвежоныш» (с корнем медвед-), «моросичка» («мелкий дождь») и образования от корня бог – в прилагательных (и даже глаголах), обозначающих свойство бодливости у животных («Бык богастый, богливый, богальный »; «Корова забогала мальчика»).

На территории Бежаницкого и Локнянского районов бытуют «свои» слова, например, «кладушка» - то есть курица, несущая яйца или «капуста» - то есть щи. В Локнянском районе слову воробей соответствует «воробель» , а в Бежаницком районе воробышка называют «воробьёныш» . Большого медведя называют «медведягой» . В активном употреблении находятся собирательные слова «медвежье», «грачьё», «волчье» (Бежаницкий район); «вороньяк» (Новоржевский район).

На территории Куньинского района употребляются, например, слова: «выросток» - шкура молочного телёнка, «вепрь» - кабан, «зверюга» - зверь. В Великолукском районе - «галочье» (собирательное «слову галка), «медведёнок» - медвежонок, «гадина» - змея, «бойка» - прибор для сбивания масла, «картошница» - картофельное пюре. В Великолукском и Новосокольническом районах распространено собирательное слово «курье» (куры).

В лексике северо-восточных говоров, куда входят Дедовичский, Дновский, Порховский районы, много отличий от других псковских диалектов: в Порховском районе «дятель» , а не дятел; «пиавка» , а не пиявка; большой медведь - «медвежуга». В этих говорах говорят: не щи, а «капуста или крошево» ; не воробей, а «пасак» (Порховский район) или «быхан» (Дновский район); не мелкий дождь, а «памарга».

В Невельском районе отмечены следующие слова: «жоров» - журавль; «горобец» «снеданье» - процесс еды. В Себежском районе особенно активны такие слова: «дятель»; «ведметяка» - большой медведь; «гульбениха» - картофельное пюре. В Усвятском районе зафиксированы слова: «слепыш» - крот, «бирюк» - волк, «бздюк» - хорёк.

Перечислять уникальные для псковской речи слова можно очень долго, ведь недаром выпускается исторический словарь. Эта тема бесконечно интересна и бескрайне удивительна. Важно то, что богатство псковских говоров свидетельствует о прозорливости и индивидуальности псковичей, которые испокон веков всё « делали по-своему, не как другие: и строили по-своему, и управляли городом, и иконы писали в собственных традициях».

Такую же неповторимость и уникальность имеет и упомянутый выше ежегодный псковский праздник «День скобаря ». Берущий свое начало в 2011 году, год за годом он развивается и пополняется новыми смыслами и традициями. Ведь кроме поддержания и развития интереса к кузнечному делу, «День Скобаря» имеет мощную нравственную составляющую. Он смело и верно напоминает нам о том, что «Скобарь – это звучит гордо!». Скобарь – это не только кузнец, делающий скобы, а прежде всего - сильный, умный, трудолюбивый, гостеприимный, широкой и щедрой души человек.

Ты в сердцах назвал меня - скобаркой -
С жаждою обидеть…
Только знай:
Нет молве желаннее подарка,
Чем в судьбе звучащий Псковский край!

Чем просторы гордого Довмонта
И закаты цвета янтаря.
Где царь Петр, в пораженьи с фронта,
Пушки лил из бронзы. У Кремля

Прах веков лежит на светлых стенах,
По границам вновь ведя дозор.
Примиряет грешных и блаженных
Златоглавый Троицкий собор

В месте, где сошлись лучи троично.
По крещенью - праздничный елей*,
Град Небесный - Псков - во всём величье
Домом Бога признан у людей.

Сам того не ведая, признаньем,
Объяснил, что я живу в родстве
С теми, кто в сражениях бескрайних
Устоял во лжи и хвастовстве.

И теперь, как снадобится сила,
Отстоят достоинство страны
Кровью предков, в их текущей жилах,
Доблестные псковские сыны.

Слышишь пыл и гомон у Великой,
Водами вбирающей Пскову?
Станут скоро девки любых кликать,
Только я с собой не позову

Впредь тебя.
Не зря назвал назвал скобаркой -
Град мой ждёт, с реки встаёт заря.
Статься, будет лето нынче жарким -
Замуж я пойду… За скобаря!

(Светлана Размыслович , « За скобаря!»)

С интересом и искренней надеждой мы будем ждать новостей от организаторов фестиваля. А пока – пополняем свои знания об истории, культуре и традициях нашей древней Псковщины.

И с грустью вспоминаем человека, который неизменно стоит у истоков этого чудесного фестиваля. . Потрясающе талантливый кузнец, многогранный художник-реставратор, поэт, замечательный человек. Человек, которого в Пскове, наверное, знали все. Он умел трудиться руками и сердцем, а труд кузнеца превратить в радостную игру.

…И не свечи поставлю, а горн разведу,
Огнем душу согрею, беду отведу.
Я тебе скую розу алую,
Окроплю ее водой талою.
Разогрею железо до белого,

И подков я на счастье наделаю.

Чтоб хватило всем, и тебе и мне:
Я одну подкову оставил себе.
А на день Кузьмы и Демьяна
Разгуляюсь я, слегка пьяный, -
Сброшу я рукавички и фартучек:
За Кузьму приму пару чарочек.
Ты гори, уголек, не сгорай,
Не хочу я ни в ад и ни в рай,
Пусть судьба моя - узница,
И вся жизнь моя - кузница!

В ночь на 3 февраля 2018 года Евгения Вагина не стало. А его кованая роза горит алым пламенем до сих пор в сердцах людей, горячо его любивших.

Спи спокойно, кузнец,
Ты не только ковал,
Ты - поэт и певец
Души нам согревал,
Души нам согревал…
Стыл февраль,
Пел металл,
Злого рока спираль,
Горн пылал,
Горн пылал…
Спи спокойно, кузнец –
Настоящий ,
Роз узор и сердец,
Колоколил звонарь,
Колоколил звонарь…

/Владимир Павлов, Великие Луки/

Литература:

1. Винк В. И. Скобарь – это звучит гордо. Очерк // Скобари: сборник произведений псковских писателей / Выпуск второй - Псков: «Псковская литература». 1999. – С. 161-167.
2. Золотцев Станислав Александрович. Звезда и крест Победы: книга стихотворений и поэм / Станислав Золотцев. - Псков: Издательство Областного центра народного творчества, 2005. - 268 с.
3. Псковская энциклопедия. Главный редактор - А. И. Лобачёв. Псков, Псковское региональное общественное учреждение - издательство «Псковская энциклопедия», 2007.
4. Успенский, Л. В. Рассказы: [рассказы из цикла «Записки старого скобаря»] // Успенский, Л. В. За языком до Киева / Лев Успенский. - М.: Лениздат, 1988. – С. 263-328.
5. Яненсон Ирина Алексеевна. Путь судьбы: сборник поэзии / Яненсон Ирина Алексеевна, Минченок Анна / Ирина Яненсон; [ил.: Анна Минченок и др.]. - Себеж: [б. и.], 2012. - 295 с.
6. Донецкий А. А за скобаря ответишь // Псковская правда – 30 сентября 2011 - http://pravdapskov.ru/rubric/29/7949/rubric/ (Дата обращения: 10. 09.2018)
7. Костючук Л. Я. О псковских говорах // Псковская губерния – 8 февраля 2001 - [Сайт] – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://gubernia.pskovregion.org/number_26/7.php (Дата обращения: 09.09.2018)
8. Псковский областной словарь с историческими данными. История создания // Словарь- online [Сайт] – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://pos.spbu.ru/about/history/ (Дата обращения: 11.09.2018)