Мы живем в мире, где многие настолько религиозны, что готовы с легкостью убивать себе подобных, имеющих другие взгляды на жизнь. Сегодня мы боимся мусульман с оружием в руках, но ещё не забыты времена, когда человечество стонало под железной пятой христианства. В средние века озлобленные верующие годами вели кровопролитные религиозные войны и сжигали на кострах еретиков и ведьм. Тогдашние христиане не имели никаких научных знаний и принимали за чистую монету всё, что говорили им священники. Но как объяснить то, что и современные люди, которые немало лет постигали знания, накопленные предыдущими поколениями, почему-то тоже верят в говорящие огненные кусты, сказку про рай, и ангелов, бороздивших небеса на могучих крыльях?
Попробуем разобраться, почему люди верят в бога
Самым главным фактором, определяющим религию человека, является место его рождения. В нашей стране многие люди являются христианами, просто потому, что появились на свет в христианских семьях. Если бы они родились где-нибудь в Китае, то с большой вероятностью были бы буддистами и в данный момент медитировали, пытаясь достичь просветления.
Это происходит потому, что маленький ребенок — лишь чистый лист, который ничего не знает о мире вокруг и получает всю необходимую информацию от своих родителей. Он верит отцу и матери, их слова — это неоспоримая истинна для крохотного человечка. И взрослые этим пользуются, делая из доверчивого ребенка очередного мусульманина или христианина. Религия преподносится в качестве очевидных знаний, не требующих доказательств.
Всё бы хорошо, но эти знания придумали древние люди, которые думали, что солнце вращается вокруг земли, стоящей на слонах и черепахе. Наши предки не знали, почему идет дождь или гремит гром, что такое звезды и солнце. Не имея возможности объяснить подобные явления, люди начали выдумывать каких-то совершенно фантастических богов и духов.
Многие люди начинают верить в бога, заболев тяжелой болезнью или столкнувшись с серьезными жизненными неурядицами.
Они надеются лишь на помощь небес, поскольку никто из ближних им помочь, увы, не в силах. Как говорится, утопающий цепляется даже за самую маленькую соломинку.
Также не стоит забывать и о том, что у религии всегда были жрецы, которые использовали её как средство для обогащения и обретения власти. Они носили необычные одеяния, выдумывали таинственные обряды и молитвы, чтобы производить впечатление на свою паству. В средневековой Европе церковь сумела без особых проблем накопить огромные богатства, одновременно проповедуя святость бедности и смирение. В наши дни тоже встречается немало роскошных храмов и соборов, украшенных золотом внутри и снаружи. А ведь всё это деньги, которые можно было бы потратить, к примеру, на лечение больных детей.
Сделаем выводы: люди верят в бога не потому, что он существует, ведь доказательств этого нет, а вследствие следующих причин:
- — Религия во многом определяется местом рождения. Она просто передается из поколения в поколение.
- — Многие начинают верить под гнётом тяжелых жизненных обстоятельств.
- — Вера в бога делает определенную группу людей материально обеспеченными. Поэтому они всеми силами продвигают её в массы.
Жил был я – заключенный в мире атеизма. Сколько живу в этом мире, столько вокруг внушали, что нет никакого Бога. Я отучился в лучшем вузе, нашел хорошую работу, сделал солидную карьеру, женился – в общем, как и все остальные, радуюсь жизни. Жизни материальной. Ведь этого я достиг со своим атеизмом.
Как-то возвращаясь с работы, случайно увидел на знакомой скамейке двух незнакомых мне людей, которые страстно беседовали о вере в Бога. Мне стало интересно, и я попросился на несколько минут послушать их разговор. Один из них утверждал, что он – верующий человек и всячески пытался доказать свою правоту в то время, как его собеседник с порицанием относился ко всему тому, что говорилось о вере в Бога. В общем, это был мой единомышленник. Прежде как-то не приходилось спорить о вере, так как все время мысли были заняты работой и домом, а этот диалог стал для меня интересен прежде всего потому, что хотел самоутвердиться в своих жизненных взглядах.
Я решил подключиться к диалогу. Мой первый вопрос был таким: «Зачем человеку нужна вера в Бога? Вера – это грезы, которыми человек пытается заполнить пустоту?». Наш оппонент не растерялся, достойно парировав мое утверждение. Он ответил: «Вера – это чувство, которое вложено в сознание человека. Как бы он ни противился ей, он все равно во что-то верит». Меня немного удивил такой ответ, и я согласно своим взглядам сказал: «Я современный человек! Зачем мне нужна вера? У меня все есть, я доволен жизнью. Зачем я должен тратить время на то, что не приносит мне пользы?».
Я уж подумал, что введу своего собеседника в ступор, но он и не собирался отступать. Его ответ меня поразил до глубины души. Он сказал: «Неужели вы, будучи современным человеком, отрицаете любые признаки веры? Этого быть не может! Вы же, к примеру, верите в законы физики, химии или биологии. Есть множество явлений и вещей, которых вы не видите, но верите в их существование. Воздух, ветер, звуковые волны, электрический ток – все это вы признаете и верите в их существование. Именно верите! Вы также верите в существование добра и зла, справедливости и несправедливости. Вы отрицаете веру потому, что не желаете совершенствовать свои уникальные чувства, которые есть в вашем сознании. Отрицая веру в Бога, добро и справедливость становятся для вас формальностью, которую вы хотите передать своим детям, но вот вера позволяет всей душой прочувствовать то, насколько дороги все эти качества».
Его слова заставили меня вздрогнуть. Был момент, когда хотелось придушить его за упорство, но внутри себя стал осознавать, что упираюсь я, а не он. И как-то спонтанно у меня вырвалось: «Мне не нужна жизнь после смерти ни в раю, ни в аду – я просто живу и никого не трогаю». Опять же у меня была какая-то мнимая уверенность, что я возьму верх над ним. «Зачем нужна вера?» крутилось у меня в голове. Ведь я всегда шел по жизни, радуясь своим успехам, а тут какой-то незнакомый человек заставляет усомниться в моих утвердившихся взглядах. Аж зло берет, что не могу достойно опровергнуть его ответ.
На мое утверждение у верующего человека также нашелся неожиданный для меня ответ: «Вы отрицаете рай и ад (Он улыбнулся)? Рай и ад вы видите и чувствуете каждый день. Вы ведь желаете комфортно отдохнуть – это рай, вас кто-то угнетает или оскорбляет – это ад, никто этого не желает в отношении себя. Вера человека позволяет видеть рай и ад везде, считая это большим жизненным испытанием. То, что вы живете и никого не трогаете, не означает, что вы не проходите испытания. Вся мирская жизнь человека – это испытание: сегодня он может испытывать душевные терзания, завтра будет пребывать в благодати, при этом благодаря своего Создателя за оказанную милость. Смерть – всего лишь переход из этого мира в мир вечный, где будут возданы наилучшие блага, которые приемлет душа человека».
Об испытаниях как-то не приходилось задумываться, хотя все, что происходило в моей жизни, соотносил к судьбе. Но все же я решил не отступать. Мои родители меня научили самому решать свои проблемы без помощи Бога. Чем я хуже верующего человека? Мой единомышленник сидел молча: видимо не хотел мешать нашей беседе, так как отчаялся переубедить верующего человека. Собрав все свои мысли, я задал моему собеседнику, пожалуй, главный вопрос: «Зачем человеку вера? Зачем верить в Бога?».
Перед тем, как ответить, мой собеседник провел рукой по лицу. Затем устремил взгляд куда-то в сторону. Что примечательно, я не заметил какой-либо усталости за все время нашей беседы, даже, можно сказать, получал удовольствие. Но моя голова кипела в мыслях, в поисках достойных аргументов для опровержения. Ответ на последний вопрос меня поразил. Он сказал: «Вы знаете, если бы у человека не было веры в Бога, то он постоянно воевал бы с подобными себе. Я знаю, что мои аргументы заставляют вас вскипать, и это вскипание есть кратковременное пробуждение вашей веры, которую вложил в вас Бог. Если бы не было веры, то человек не проявлял бы таких эмоций и относился ко всему с безразличием. Но ваши вопросы и заинтересованность в этом вопросе и, как результат, проявление эмоций в поисках опровержения есть то самое духовное пробуждение, которое присуще каждому человеку, как бы он ни относился к такому понятию, как вера. Если человек не ищет истину и смысл жизни, то он видит себя потерянным. Но может и не ощущать этого, так как считает эту потерянность правильной, проявляя склонность к материальному достатку».
Неужто я потерянный человек? Эмоции переполняли меня из-за того, что не мог думать так, чтобы логично опровергнуть все сказанное им. Мне хотелось убежать отсюда, но куда? Даже после этого разговора его слова не покидали меня. Возможно, что я никогда больше не встречу его, но он дал мне возможность переосмыслить некоторые мои принципы. Придется поразмышлять, раз уж БОГ дал мне как человеку такую способность.
Религия зародилась под мохнатыми лбами наших предков где-то в среднем палеолите. Наука как метод появилась позже - , что в Древней Греции. Но, как и все остальные наши качества, и то и другое не спустилось к нам на облачке, а досталось от предков-животных. Собственно религии и науки у животных нет. Но у них есть то, из чего выросли и религия, и наука: вера, знание, а также потребность и в том и в другом.
Сначала животным понадобились объективные знания для повышения контроля над окружающим. Обработанные факты складываются в опыт, и чем он больше, тем лучше животное приспособлено, тем легче его жизнь и успешнее размножение.
Вера появляется позже, примерно на том же уровне психической эволюции, что и образное мышление. Собака лает на шум за дверью, потому что верит: этот шум не просто так, за ним стоит кто-то, на кого надо полаять. И это дает ей иллюзию контроля. Всего лишь иллюзию, но этого достаточно, чтобы снизить стресс от непонятной и потенциально опасной ситуации. А чем ниже уровень стресса, тем легче жизнь и успешнее размножение.
Польза знаний очевидна. Но и от веры ее немало:
Вера экономит время и мозговые ресурсы при принятии решений. В природе хорошо решает тот, кто решает не столько верно, сколько быстро.
Вера видит за случайными явлениями некую создавшую их силу и пытается на эту силу влиять. Это спасает от развития выученной беспомощности. Когда все плохо и ничего нельзя изменить, можно держаться за иллюзии и ритуалы как за соломинку, и эта воображаемая соломинка реально поддерживает.
Вера улучшает нашу способность понимать друг друга. Чужая душа потемки, все наши представления о внутреннем мире другого - исключительно догадки, фантомные факты. Но тем не менее они помогают нам строить настоящие отношения, заводить друзей и оказывать влияние на людей. , что чем лучше у человека развита эмпатия и способность к пониманию чужой психики, тем больше у него склонность к того или иного рода религиозности. Похоже, отношения с воображаемыми друзьями работают как тренажер для оттачивания навыков чтения душ.
И, наконец, вера превращает нашу экзистенциальную тревогу в страх. Отличная замена, правда? Правда, отличная. Страх смерти есть уже у животных. Отсюда известные ритуалы прощания и погребения у слонов, обезьян и дельфинов, а этолог Марк Бекофф в книге «Эмоциональная жизнь животных» описывает такое поведение даже у лам, лисиц и волков. Великие эмпаты - собаки - боятся смерти хозяина. Коко про своего любимого котенка, сбитого машиной: «Плохо. Грустно. Спи, котик» (R.I.P., Коко. Нам тоже).
По мнению знаменитого психотерапевта Ирвина Ялома, тревога небытия и доконцептуальное знание о смерти есть у нас с самого рождения. Концептуальным оно становится лет в пять, когда мы впервые осознаем, что умрем. Насовсем. Когда-нибудь раз - и меня нет. Совсем. Ужас! Ужас по Хайдеггеру - это запредельный уровень тревоги, при котором вызывающий его объект выделить невозможно. Пока человек находится в этом состоянии, он не способен ни к какому действию. Тревога парализует волю и активность, поскольку не отделена от моего я. Но если ее превратить в страх, он будет изолирован от меня и управляем. Не мною, так кем-то еще. С кем, как верит наш макиавеллиевский интеллект, наверняка можно договориться.
Наука бескомпромиссна, а религия это всегда искусство переговоров. Хорошо, смерть - это возможность, от которой невозможно отказаться. Но ведь можно обсудить условия? Любая религия признает факт, что вы умрете, но дополняет его обещанием, что при выполнении определенных условий на этом все не закончится.
Надежда на бессмертие - это наш способ контроля над страхом смерти. Иррациональный, иллюзорный, но другого пока не придумали. Наука все возится, а нам надо прямо сейчас.
Жизнь с ее экзистенциальными проблемами и общей тревожной спонтанностью стрессирует нас, и от этого есть только два средства - контроль и предсказуемость. Настоящие или иллюзорные - для психики не так уж и важно.
Ученые поместили две группы крыс в неудобное положение: они были связаны, лежали на спине и ничего не могли с этим поделать. Но одна при этом могла грызть деревянную палочку, а другая - нет. Угадайте, которая группа быстрее оправилась от стресса? В грызении палочки, как и в любом ритуале, нет никакого рационального смысла. Но есть смысл в снижении стресса. Опыты над животными и людьми показывают: воображаемое управление ситуацией успокаивает так же, как настоящее. А если не видно разницы, зачем платить больше?
Вот поэтому не бывает атеистов в окопах под огнем и даже в самолете во время турбулентности их становится меньше, чем десять минут назад. Религия дает выход из безвыходной ситуации. Да, вы его сами нарисовали на стене. Но для вашего здоровья лучше такой, чем никакого.
Но если вера такая полезная штука, за что же ее теперь так ругают ученые, просветители и другие хорошие люди с хорошим образованием?
Ведь так было не всегда. Когда тяга к вере и знаниям в сочетании с накопительным механизмом культуры породили религию и науку, до поры до времени они жили мирно. Шаманы-лекари. Священники-астрономы. Монах-генетик. Книги писались в монастырях, от аббатств отпочковывались университеты, и трудно было понять, где заканчивается одно и начинается другое. Но постепенно выросшие на основе веры и знаний мощные социально-культурные институты обособились и перешли от кооперативных отношений к конкурентным.
И к началу XXI века их конфликт достиг исторического максимума. Да, когда-то ученых жгли на кострах, но Средневековье в принципе жгло. Это был нормальный способ решения вопросов, и ученые проходили на общих основаниях. Но когда в XXI веке сторонники религии и науки устраивают настоящие петушиные бои, мамкины веруны и мамкины атеисты ходят стенка на стенку в интернете, а ученые и священники в публичных дебатах швыряются пометом и банановыми шкурками, это уже не вполне нормально. Причем чувства участников настолько переплелись и взаимно оскорбились, что уже сам черт не поймет, кто во что верит, кто что знает и кто за что готов перегрызть друг другу глотку. За истину? За влияние на аудиторию? За победу своей концепции над концепцией противника? Что бы там ни было, в результате получается следующая неприятная вещь.
Знание и вера - главные естественные способы регуляции стресса. Они нужны нам оба, потому что знание работает в условиях достаточной информации, а вера - в условиях недостаточной.
Но общественное мнение настаивает на выборе: нет, дружок, или ты с нами на стороне света, или с этими на стороне тьмы. И нам приходится выбирать.
Ситуация сложного выбора запускает известный эффект когнитивного диссонанса: выбрав одно, мы тут же начинаем обесценивать отвергнутую опцию.
Курицу или рыбу?
Э-э-э… Ну… Наверное, рыбу… Да, рыбу! Рыба полезная. А курица что? В ней даже фосфора нет.
Не страшно, что человек выбирал религию, страшно, что навязанная обществом ложная дихотомия заставляет его обесценивать альтернативу: «Да что ваша наука, ничего не знает, одни проблемы от нее». И это может лишить его многого из того, что наука могла бы ему дать, но не даст, поскольку и сама стоит в позе: «Кончай тут верить или проваливай».
Хотя никто не обязан выбирать между своими базовыми потребностями. Мы имеем право на обе. На знание, чтобы снижать стресс с помощью реальных фактов. И на веру, чтобы делать это, когда фактов не хватает.
Но чтобы сохранять адекватность, мы должны отделять фантомные факты от настоящих. И вот тут, собственно, прячется главная проблема.
В новом выпуске «Все как у зверей» мы проводим простой опыт, иллюстрирующий отношения веры и знания в отдельно взятой голове. Скромно надеюсь, что для кого-то он что-то прояснит и, может быть, даже немного уменьшит количество бессмысленных разборок, заполонивших телевизоры и интернеты. Ведь чтобы избавиться от предрассудков, а не укрепить их или заменить другими, нужно просто аккуратно добавлять знания в каждую отдельно взятую голову. И они сами собой вытеснят все лишнее. Поверьте, никакими другими способами этого не добиться.
Физиолог, лауреат Нобелевской премии в области медицины
Скажите, бог есть?
-Нет.
-А когда будет?"
Из анекдотов
Когда-то на методологических семинарах в нашем академическом институте в 1980-х доктор биологических наук, назову его инициалами Е.Л., свои выступления начинал с эпатажа: "Как известно, Бог есть!"
Так и я начну с эпатажа. Как известно, в природе никакого Бога нет. Ни Православного, ни Униатского, ни Католического, ни Протестанского, ни Кальвинистского, ни Англиканского, Ни Шиитского, ни Суннитского, ни Иудейского, ни, я извиняюсь, китайского.
Дорогой читатель! Если ты веруюший, не торопись с негодованием закрывать страницу! Потерпи немного. Я как раз собираюсь объяснить, что Бог есть, но как генетическое знание, и что вера в существование Бога коренится глубоко в подсознании людей с первого их вздоха при рождении. Но в природе его, к сожалению, нет, как нет никаких вурдалаков, бабы Яги, деда Мороза, не говоря уже о боге Ра, богине Астарте, Зевсе, Юпитере, Перуне и т.д. И уж точно нет Бога в церквах, соборах, монастырях, мечетях, синагогах и прочих "богоугодных" заведениях, которые претендуют на особую близость к Богу.
Человеческий детёныш рождается совершенно беспомощным. Он не выживет и нескольких часов без посторонней помощи. В отличие от детенышей животных, которые буквально сразу или очень скоро после рождения способны самостоятельно передвигаться, видеть и искать источник пищи, человеческий новорожденный умеет, и сравнительно долго, до года и более, только дышать, сосать молоко, и избавляться от продуктов пишеварения. Ещё новорожденный умеет плакать. И это всё. Первое, что делает новорождённый - он начинает самостоятельно дышать и тут же начинает плакать. Зачем он начинает дышать - ясно. Он лишился питания кислородом от материнского организма. А зачем он плачет? А затем, что он - ещё фактически совершенно бессознательный живой комочек с блуждающим взглядом и непроизвольными движениями конечностей - "знает" изначально на генетическим уровне, что вне его существует кто-то, кто на этот крик откликнется, согреет, накормит, умоет, защитит. Никакой нормальный человек не может спокойно и равнодушно проигнорировать плач ребёнка. Многочисленные истории "Маугли" показывают, что и животные этого не могут. И этим средством ребёнок пользуется первые несколько лет своей жизни, пока не станет сознательным существом. Инстинкт плача - один из самых базовых инстинктов человека. Добавим, что инстинктивное желание плакать при стрессовых ситуациях остаётся надолго и у взрослых людей. Именно в этом свойстве и изначальном знании - корни и питательная среда религиозной веры в бога. Можно, может быть с некоторой долей преувеличения, сказать, что плач ребёнка - это инстинктивная молитва. Это значит, что люди фактически не просто верят в бога, а изначально, подсознательно знают, что бог - кто-то вне их, кто их лично защитит, накормит и спасёт от всех опасностей - есть. Вполне возможно поэтому, что, как отмечают некоторые исследователи, в человеческом мозге есть участок, отвечающий за религиозное чувство.
Этот инстинкт у детей продолжается в инстинктивной "вере во взрослого". Без этого инстинкта дети не выживут и ничему не научатся. Детям необязательно экспериментировать с огнём, чтобы узнать, что можно обжечься. Им скажет мама или папа или бабушка-дедушка или другой взрослый, на чьём попечении они находятся. Когда дети вырастают, они узнают от родителей, от других взрослых, что есть православный, католический, протестантский, мусульманский шиитский, мусульманский суннитский, иудейский или какой-там ещё бог (откуда они взялись, это отдельный разговор, не будем отвлекаться). Но точно так же они могут в одночасье и разувериться в этом, если другой авторитетный взрослый им скажет, никакого бога нет. И никакой травмы они не испытают от этого, как никакой травмы они не испытывают, когда им говорят, что дед Мороз - это сказка и что новогодний подарок им купил папа. Моя жена вспоминает, что в детстве у неё была очень набожная няня, и до 7 лет она верила в бога. Как-то однажды её подружка Валя сказала во дворе, что бога нет. Она в ужасе побежала к маме спрашивать, что Вале за это будет. Но в первом классе на одном из первых уроков учительница в школе Лидия Фёдоровна сказала, что бога нет, и всё. С тех пор моя жена атеистка.
Но инстинктивная вера в существования Бога это ещё не религия. Религия - это форма социальной организации. Несомненно, что современные мировые религии как социальные институты берут начало в рабовладельческом обществе. Они даже сохраняют многие его атрибуты. Достаточно вспомнить атрибутику и фразеологию православного христианства: верующие - рабы божьи, церковные иерархи - владыки и т.п. В те далёкие времена эта естественная изначальная инстинктивная предрасположенность людей к вере в потустороннее всемогущее существо, наряду с врождённым свойством слепо доверять старшему и более сильному, естественно же превратилась в орудие их подчинения и социальной организации. И основой приверженности людей к той или иной религии является, повидимому, ещё один "основной" инстинкт, стадный инстинкт. Предки современного Homo Sapience жили стаями. Homo Sapience жили, а многие и сейчас живут, племенами, и стадный инстинкт был важным для выживания потомства генетически наследуемым свойством. То, что этот стадный инстинкт не исчез и сохраняется в человеческой психике, я думаю, не нуждается в особых доказательствах. Мы совсем не настолько далеко ушли в наших основных инстинктах от наших предков-приматов, как нам может казаться.
Словосочетание "стадный инстинкт" имеет в русском языке негативную коннотацию. Поэтому современные "культурологи" придумали для него роскошный эвфемизм: "национальная самоидентификация". Вспомните, господа, сколько резни вызвал и продолжает вызывать, сколько человеческих судеб поломал и продолжает ломать на просторах бывшего Советского Союза ментальный вирус "национальной самоидентификации", эпидемически рапространившийся в конце 1980-х одновременно с эпидемией ментального вируса религиозности!
В эти годы массовый характер получили и случаи, когда взрослые люди, прежде бывшие неверующими, вдруг становятся истово верующими (я, конечно, не имею в виду случаи, характерные для в русскоязычной эмигрантской среды США, Германии, Израиля, да нередкие и в самой России, когда это вызвано чисто меркантильными соображениями). Какой же должна быть позиция атеистов, осознаюших, что самые убедительные разумные доводы о том, что Бог, о котором проповедуют религии, это иллюзия, могут и не быть услышаны, просто потому, что люди могут запирать своё сознание для подсознательно нежелательной информации?
Конечно, нельзя оспорить право людей верить в то, во что они хотят, пока это не затрагивает интересы других людей. Нельзя запретить им и объединяться в группы и общественные объединения в соответствии с этой верой. Корень атеистического мировоззрения не в запрете религиозных верований, а в категорическом неприятии религий как социальных институтов, неприятии, основанном на осознании того, что идея бога, которую они представляют - ложь, используемая для овладения душами людей, и что фундаментальной целью церковников является не служение людям, не хранение и распространение морально-этических норм и духовного наследия цивилизации, на что они без всякого на то основания цинично претендуют, а самосохранение и воспроизводство религиозных институтов и инфраструктуры путём приватизации, нравственного порабощения и эксплуатации паствы.
Гуманистический долг атеистов - стараться использовать все ещё имеющиеся возможности раскрывать людям глаза и освобождать их от ментальной вирусной инфекции, распространяемой церковниками, и от ментального рабства, а часто и вполне реального рабского подчинения религиозным проповедникам и церковным иерархам. Нельзя оставлять без ответа постоянное массированное промывание мозгов, которому они подвергают всех нас с экранов телевидения, по радио и со страниц газет и книг в последние годы с раболепно-восторженным позорным участием литературного и артистического бомонда, то настойчивое и навязчивое зомбирование, самым свежим примером которого служит недавняя кампания похорон патриарха РПЦ.
Возможно, люди и предрасположены - генетически и с младенчества - верить в могущественных потусторонних существ - богов и ангелов. Но не в меньшей степени люди генетически предпочитают правду лжи, предпочитают знать, что есть на самом деле, а чего нет. Иначе род человеческий бы не продолжился, это уж точно.
Почему люди верят
Системы убеждений могущественны, вездесущи и живучи. На протяжении всей своей карьеры я старался понять, как зарождаются убеждения, как они формируются, что их питает, подкрепляет, бросает им вызов, изменяет и уничтожает. Эта книга – результат тридцати лет поисков ответа на вопрос «Как и почему мы верим в то, во что верим во всех сферах нашей жизни». В данном случае меня интересует не столько то, почему люди верят в странное или в то или иное утверждение, сколько то, почему люди вообще верят. И правда, почему? Мой ответ незамысловат:
Наши убеждения формируются по всевозможным субъективным, личным, эмоциональным и психологическим причинам в условиях окружения, созданных родными, друзьями, коллегами, культурой и обществом в целом; после формирования мы отстаиваем свои убеждения, оправдываем и логически обосновываем их с помощью множества разумных доводов, неопровержимых аргументов и логичных объяснений. Сначала появляются убеждения, и только потом – объяснения этих убеждений. Я называю этот процесс «верообусловленным реализмом», где наши представления о реальности зависят от убеждений о них, которых мы придерживаемся. Реальность существует независимо от человеческого разума, но представления о ней обусловлены убеждениями, которых мы придерживаемся в данный конкретный период.
Мозг – двигатель убеждений. В сенсорной информации, поступающей через органы чувств, мозг естественным образом начинает искать и находить закономерности, паттерны, а затем наполняет их смыслом. Первый процесс я называю паттерничностью (англ . patternicity) – склонностью находить исполненные смысла закономерности, или паттерны, в данных, как имеющих, так и не имеющих значения . Второй процесс я называю агентичностью (англ . agenticity) – склонностью наполнять паттерны смыслом, целью и деятельностью (agency). Мы не можем не делать этого. Наш мозг эволюционировал таким образом, чтобы соединять точки нашего мира в осмысленные рисунки, объясняющие, почему происходит то или иное событие. Эти осмысленные паттерны становятся убеждениями, а убеждения формируют наши представления о реальности.
Когда убеждения сформированы, мозг начинает искать и находить подтверждающие доказательства в поддержку этих убеждений, дополняющие их эмоциональным усилением уверенности, следовательно, ускоряющие процесс аргументации и укоренения, и этот процесс подтверждения убеждений положительной обратной связью повторяется цикл за циклом. Равным образом люди иногда формируют убеждения на основании единственного опыта, имеющего свойства откровения и в общем никак не связанного с их личной предысторией или культурой в целом. Гораздо реже встречаются те, кто после тщательного взвешивания свидетельств «за» и «против» позиции, которой они уже придерживаются, или той, для которой сформировать убеждение еще только предстоит, вычисляют вероятность, трезво принимают бесстрастное решение и больше никогда не возвращаются к этому вопросу. Столь кардинальная смена убеждений встречается в религии и политике настолько редко, что становится сенсацией, если речь идет о заметной фигуре, например, священнослужителе, который обращается в другую религию или отрекается от своей веры, или о политическом деятеле, который переходит в другую партию или обретает независимость. Такое случается, но в целом явление остается редким, как черный лебедь. Гораздо чаще кардинальная смена убеждений встречается в науке, но далеко не так часто, как можно ожидать, руководствуясь идеализированным образом возвышенного «научного метода», принимающего во внимание только факты. Причина заключается в том, что ученые – тоже люди, в неменьшей степени подверженные влиянию эмоций, формирующие и закрепляющие убеждения под воздействием когнитивной предубежденности.
Процесс «верообусловленного реализма» построен по образцу того, что называется в философии науки «модельно-зависимым реализмом», представленным космологом из Кембриджского университета Стивеном Хокингом и математиком и популяризатором науки Леонардом Млодиновым в их книге «Высший замысел» (The Grand Design ). В ней авторы объясняют: поскольку ни одна модель не в состоянии объяснить реальность, мы вправе пользоваться разными моделями для разных аспектов мира. В основе модельно-зависимого реализма «лежит идея, что наш мозг интерпретирует исходные данные, получаемые нашими органами чувств, посредством построения модели окружающего мира. Когда подобная модель позволяет успешно объяснить те или иные события, мы стремимся приписать ей, равно как и составляющим ее элементам и концепциям, качество реальности или абсолютной истины. Но возможно существование различных способов, которыми можно смоделировать такую же физическую ситуацию, но с использованием отличных фундаментальных составляющих и концепций. Если две такие физические теории или модели с достаточной степенью точности позволяют предсказать одни и те же события, одна из них не может считаться более реальной, нежели другая; более того, мы вольны использовать ту модель, которую сочтём наиболее подходящей».
Кардинальная смена убеждений встречается в религии и политике настолько редко, что становится сенсацией.
Я зайду еще дальше в своем утверждении, что даже эти разные модели в физике и космологии, применяемые учеными для объяснения, допустим, света как частицы и света как волны, – сами по себе убеждения. В сочетании с физическими, математическими и космологическими теориями высшего порядка они образуют целые мировоззрения, относящиеся к природе, следовательно, верообусловленный реализм – это модельно-зависимый реализм высшего порядка. Вдобавок наш мозг наделяет убеждения ценностью. Существуют веские эволюционные причины, по которым мы формируем убеждения и расцениваем их как хорошие или плохие. Я рассмотрю эти вопросы в главе о политических убеждениях, а пока скажу только, что развившиеся у нас племенные склонности побуждают нас объединяться с единомышленниками, теми членами нашей группы, которые мыслят, как мы, и противостоять тем, кто придерживается иных убеждений. Таким образом, когда мы слышим о чьих-то убеждениях, отличающихся от наших, мы по своей природе склонны отмахиваться от них и отвергать, как абсурд, зло или и то, и другое. Это стремление осложняет попытки изменить взгляды, несмотря на новые доказательства.
В сущности, не только научные модели, но и все модели мира служат основанием нашим убеждениям, и верообусловленный реализм означает, что мы не в состоянии избежать этой эпистемологической ловушки. Однако мы можем воспользоваться инструментами науки, предназначенными для того, чтобы проверять, соответствуют ли конкретная модель или убеждение, касающиеся реальности, наблюдениям, сделанным не только нами, но и другими людьми. Несмотря на то, что архимедовой точки опоры за пределами нас самих, точки, с которой мы могли бы увидеть Истину, относящуюся к Реальности, не существует, наука – лучший из когда-либо изобретенных инструментов для приспосабливания приблизительных истин, касающихся условных реальностей. Таким образом, верообусловленный реализм – это не эпистемологический релятивизм, где все истины равноправны и реальность каждой заслуживает уважения. Вселенная действительно началась с Большого взрыва, возраст Земли на самом деле исчисляется миллиардами лет, эволюция действительно происходила, и всякий, кто верит в обратное, на самом деле заблуждается. Несмотря на то, что птолемеева геоцентрическая система соответствует наблюдениям так же, как гелиоцентрическая система Коперника (по крайней мере, во времена Коперника), сегодня никому не придет в голову считать эти модели равными, так как благодаря дополнительным цепочкам свидетельств нам известно, что гелиоцентризм точнее соответствует действительности, нежели геоцентризм, хотя мы и не можем провозгласить, что это Абсолютная Истина, касающаяся Реальности.
С учетом вышеизложенного представленные мною в этой книге свидетельства показывают, насколько зависимы наши убеждения от множества субъективных, личных, эмоциональных и психологических факторов, которые превращают наше представление о реальности в «колдовское зеркало», «полное суеверий и обмана», по язвительному выражению Фрэнсиса Бэкона. Мы начинаем рассказ случаями из жизни, свидетельствами из историй веры трех человек. Первый из них – рассказ человека, о котором вы никогда не слышали, но который много десятилетий назад однажды ранним утром пережил события настолько глубокие и судьбоносные, что занялся поисками высшего смысла в космосе. Вторая история – о человеке, о котором вы скорее всего слышали, поскольку это один из величайших ученых нашей эпохи, однако и он однажды рано утром пережил судьбоносное событие, благодаря чему утвердился в решении совершить религиозный «рывок веры». Третий рассказ о том, как я сам превратился из верующего в скептика, и о том, что я узнал и что в итоге привело к профессиональному научному изучению систем убеждений.
Научный метод – лучший из когда-либо изобретенных инструментов для установления связи наших убеждений с реальностью.
От повествовательных свидетельств мы перейдем к структуре систем убеждений, к тому, как они образуются, развиваются, укрепляются, меняются и исчезают. Сначала рассмотрим этот процесс в общих чертах с помощью двух теоретических конструктов, паттерничности и агентичности , а затем углубимся в вопрос развития этих когнитивных процессов, а также посмотрим, какой цели они служили в жизни наших предков и служат в нынешней жизни. Затем займемся мозгом – вплоть до нейрофизиологии структуры системы убеждений на уровне единственного нейрона, а потом по восходящей восстановим процесс формирования мозгом убеждений. После этого мы изучим действие системы убеждений по отношению к вере в религию, загробную жизнь, Бога, инопланетян, заговоры, политику, экономику, идеологию, а затем узнаем, как сонмы когнитивных процессов уверяют нас, что наши убеждения истинны. В заключительных главах мы поговорим о том, каким образом мы узнаем, что какие-то из наших убеждений правдоподобны, определяем, какие закономерности истинны, а какие ложны, какие факторы реальны, какие нет, как наука выступает в роли устройства для окончательного выявления закономерностей, обеспечивая нам некоторую степень свободы в рамках верообусловленного реализма и некоторый измеримый прогресс, несмотря на психологические ловушки.
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Трудные люди. Как налаживать хорошие отношения с конфликтными людьми автора Макграт ХеленЛюди не верят даже тому, что видят собственными глазами Бывает трудно убедить людей, что такая модель поведения реально существует. Многие представляют себе социопатов только в образе серийных убийц, а не обычных людей, которые во многом ведут себя вполне нормально.
Из книги Психика в действии автора Берн Эрик3. Почему люди видят сны? С учетом всего вышесказанного читателю теперь должно быть нетрудно понять, что такое сновидение. Это попытка ослабить напряжение Ид с помощью галлюцинации исполнения какого-нибудь желания. Ид стремится к удовлетворению непрерывно, как наяву, так
Из книги Язык жестов - путь к успеху автора Вильсон ГленнГЛАВА 1 ПОЧЕМУ ЛЮДИ ВЕРЯТ СВОИМ ГЛАЗАМ Она казалась очень дружелюбной, но что-то в ней меня насторожило… У нас много общего, но я почему-то чувствую, что не могу на него положиться… У нее, конечно, отличная профессиональная подготовка, но я не думаю, что она годится для этой
Из книги Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных автора Берн Эрик3. Почему люди видят сны? Теперь читателю нетрудно понять, что такое сновидение. Это попытка ослабить напряжение Ид галлюцинацией осуществления какого-нибудь желания. Ид непрерывно стремится к удовлетворению и наяву, и во сне. В часы бодрствования его прямому выражению
Из книги Как развить интуицию и скрытые особенности автора Лысенко ОксанаЛюди верят, что транс существует Транс (от фр. transir - «оцепенеть») - целый ряд измененных состояний сознания (ИСС), а также функциональное состояние психики, связывающее и опосредующее сознательное и бессознательное психическое функционирование человека, в котором,
Из книги Вредные люди вокруг нас [Как с ними бороться?] автора Гласс ЛилианПочему эти люди вредны? По моему глубокому убеждению, настоящих злодеев на свете немного. Все мы родились невинными, прелестными, счастливыми, открытыми, добродушными и милыми. Исследования показали, что младенцы не рождаются злыми и ненавидящими.Мы не знаем,
Из книги Гибкое сознание [Новый взгляд на психологию развития взрослых и детей] автора Дуэк КэролПочему люди разные? Испокон веков люди мыслят по-разному, действуют по-разному и преуспевают по-разному. А потому рано или поздно возникает вопрос: почему люди разные, почему некоторые из них более умны или порядочны и нет ли чего-то такого, что делает их такими раз и
Из книги Радость, гадость и обед автора Херцог Хел3 Любовь к домашним животным Почему люди (и только люди) любят своих питомцев Считайте животных-компаньонов почти людьми - и не слишком ошибетесь. М. Б. Холбрук Июль 2007 года. Антуан, молодой француз чуть за двадцать, подходит к девушке, прогуливающейся по большому
автора Бернд Эд Из книги Искусство торговли по методу Сильва автора Бернд Эд Из книги Опоздания и невыполненные обещания автора Красникова Ольга МихайловнаПочему люди опаздывают? Любой, даже самый ответственный человек иногда опаздывает. Но одно дело, когда опоздание – исключение из правила или следствие объективных внешних причин, другое – когда человек опаздывает регулярно, независимо от обстоятельств. В первом случае
Из книги Необычная книга для обычных родителей. Простые ответы на самые част(н)ые вопросы автора Милованова Анна Викторовна Из книги НАУКА О ЛЮБВИ автора Салас Соммэр Дарио Из книги Не бери в голову автора Пэйли КрисЛюди, которые не верят в свободу воли, выбирают дурной путь Свобода воли представляется достойной предпосылкой нравственности. Если я не контролирую свои хорошие и дурные поступки, то как же я могу отвечать за свои действия? Также кажется очевидным, что выбор, который
автора Шермер МайклПочему люди верят Системы убеждений могущественны, вездесущи и живучи. На протяжении всей своей карьеры я старался понять, как зарождаются убеждения, как они формируются, что их питает, подкрепляет, бросает им вызов, изменяет и уничтожает. Эта книга – результат тридцати
Из книги Тайны мозга. Почему мы во все верим автора Шермер МайклПочему люди верят в заговоры Почему люди верят в весьма маловероятные заговоры? По-моему, по той причине, что их фильтры, выявляющие паттерны, широко открыты, следовательно, любые паттерны признаются истинными, а потенциально ложные паттерны никак не отсеиваются.
